Соль Земли

Но тучи над войском Степана Разина уже начинали сгущаться. От Московской дороги шло войско воеводье Юрия Бортянского, собранное из боярских детей, разночинцев, райтеров (латников авт.). командовали этим разношёрстным войском немцы-капитаны в синих мундирах. Воевода ехал позади с конными стрельцами. Зоркие татары и калмыки еще издали рассмотрели двигающуюся рать и доложили атаману. Все задвигалось. Разинцы приступили готовится к сражению. По переправе, мосту через реку Свиягу, двинулись войска Разина, занимая позиции по его указанию. Сам же он расположился на крыше деревенского дома, откуда было видно поле сражения. Стоял ранний, утренний рассвет. Противный мелкий дождь, словно туман, застилал видимость. Ополчения Митяя Еремеева встало двумя полками, затаившись за густым лесом. Небольшой холм также помогал надёжно скрыть ополченцев до поры. Одним из этих полков поставлен командовать Никита. Своего «Михася» он назначил ординарцем при себе, приказав быть старшим в группе из трёх казаков. Серый мрачный день перевалил на вторую половину, когда дворянское войско показалось из-за большого косогора и двинулось в сторону Свияги.

Митяй с Никитой поднялись на холм, чтобы видеть поле сражения.

Конное воеводское войско тяжёлой лавиной понеслось по направлению к переправе. Воевода Бортянский ошибочно предполагал, что войско Разина находиться ещё там, за рекой и он поспеет ударить по нему, не успевшему построиться в боевые порядки.

Ударили пушки Сергея Кривого. Из леска донёсся гром от перекатов совсем не стройного залпа. Завизжала картечь. Первые ряды смешались. Из-за буераков ударили из пищалей пехотинцы полка, зависшие в оврагах. Воевода лично следит за ходом сражения. Он показывает саблей направление, где находятся пушки Сергея. Сот пять дворян сразу устремились к батарее орудий, которых то было всего четыре. Их вновь встретил залп пушек и выстрелы пищалей, которые повстанцы успели перезарядить.

– Пора и нам – говорит Митяй – веди своих.

Они быстро спускаются с холма. Митяй, громко и призывно кричит: – Гей, браты. Да здравит батька Степан. Ломи!

Засадные полки ломанулись из засады сразу врезались в воеводскую рать. Никита на коне. В его полку, кроме пеших, полусотня из казаков-запорожцев, которые встали в центре наносимого удара.

– Держись меня! – успел он крикнуть Михасю – не отставай!

Началась отчаянная сеча. Рейтары и драгуны дрогнули, расстроились. понеслись стремглав наутёк. Лавиной понеслись казаки Степана Наумова, охватывая правым крылом своих врагов. Лежат груды убитых, в железе, кафтанах дранных сермягах. Кто с пикой, кто с саблей в руках. Многие побиты татарскими стрелами.

Хитёр был воевода. Успел поставить свои пушки сразу за пригорком. Увлечённых сражением разинцев, среди которых был и сам атаман, встретили залпом. Полетели ядра и картечь, сметая ряды наступающих. Заржали кони, повалились люди. Никите, идущему в первых рядах, повезло. Не задело и Михася. Не смог угадать, предвидеть батька такой поворот событий. Два десятка пушек снова ударили картечью. Её свист, крики людей и лошадей, сваленных в кучи, сделали своё чёрное дело. Атаман понял, что его переиграли. Бились на земле казаки и ополченцы, истекая кровью. И это вселило ужас в наступающих. Уже никто не слушался приказов и громких команд. Вдогонку отходящему войску били и били пушки. Разинцы отходили к Свияге, где вновь есаулы собирали их и строили, чтобы вновь начать бой. Полк Никиты, напоровшись вместе со всеми на артиллерийскую засаду, потерял почти половину ополченцев и немало казаков. Но считать потери нет времени. День клонился к закату. Туман сгущался, а моросящий дождь не прекращался.

Войско выстроилось ля нового боя. Объехав его, Разин попытался вдохновить его на новую атаку:

– Братцы! Промни всяк, что идём за волю! Мы не хотим рабства!

И грянули тысячи голосов:

– Не сдадим, батько!

Вновь забахали подтянутые к Свияге пушки воеводы. Но они уже мало играли роли в битве, которая перешла в рукопашную сечу с подошедшими полками воеводы. Все три сотни из полка Никиты перемешались в гуще сражающихся.

– К пушкам! Ломи к пушкам – громко кричал атаман, отбиваясь он то и дело кидавшихся на него врагов. Его красная шапка, перетянутая золочёнными нитями, появлялась в разных местах. Рядом с ними неотступно находиться Степан Наумов, который рубится и успевает давать команды казакам. Уже подходит полумрак.

Никита, опасаясь за жизнь Маши, даёт распоряжение ординарцам:

– Поезжайте к переправе. Ведите сюда всех, кто отступит. Заодно увезите раненого и перевяжите его раны.

Иного придумать ничего не мог. Раненым был сотник Лазарь Тимофеев, который командовал вторым засадным полком ополченцев, который получил две крупных картечи в грудь.

Увидев, что его ординарцы проскочили между дерущимися, Никита успокоился и осмотрелся. Он видит приметную шапку атамана, отчаянно орудующего саблей и уже находящегося неподалёку от пушек воеводы.