Solas, ma salath (СИ)

Он окинул его взглядом снизу вверх, будто прощупывая слабые места и затем, выставив вперед руку в черном камзоле, сжал ее в кулак, когда из глаз, рта, из каждого видимого ей отверстия полилась стылая жижа, больше напоминавшая жидкий азот, дымящаяся и морозящая обладателя насквозь. Куски льда разорвали его плоть, пока менялось его лицо, от ужаса, к крику боли, который она не слышала. Его глазницы пронзили ледяные осколки, его руки покрылись корочкой инея. Он весь стал похож на прозрачный обелиск, с каждой секундой светлея, светлея и светлея, пока он не оказался Изваянием с одним лишь единственным отголоском света внутри. Эльф протянул руку вперед и, разжав ее, выловил светлый островок из его грудины, протягивая его застывшей рядом Лавеллан.

— Не упусти. — он будто бы сам был ледяной, бросив это таким холодным тоном, что она кожей ощутила его влияние, не смотря на палящее солнце.

Его следующей жертвой был Фалон`Дин. Он застыл с маской скорбной печали, парализованный клеткой, а вот его глаза насмехались, развращали суть наказания, будто требовали еще. Он был на целую голову выше нее и стоя рядом с ним, она невольно бродила взглядом по чересчур открытому мускулистому телу и белесой коже, походившей на стылое молоко. Фен`Харел проследил за ее глазами, оттесняя в сторону от запертого бога и начиная выпевать нечто магическое и… прекрасное.

Hahren na melana sahlin

Emma ir abelas

Souver’inan isala hamin

Vhenan him dor’felas

In uthenera na revas

Vir sulahn’nehn

Vir dirthera

Vir samahl la numin

Vir lath sa’vunin*

— За мать Бога Смерти.

Она как завороженная молча стояла и вовсе глаза смотрела, как эльф изо всех сил старался сопротивляться влиянию песни, которую богоподобно пел Фен`Харел и вокруг Фалон`Дина начало возникать некое облако зеленоватого дыма, а затем, появились духи. Они как дивное виденье материализовались в радиусе облака, шепча и касаясь Проводника Мертвых. И каждый из них, будто утянул из него часть жизни… духи атаковали до тех пор, пока он совсем не стал духообразным и Солас без тени улыбки выудил из него зеленый огонек, отдавая его Джей.

Это смерть от того, что никогда не должна была их коснуться. Огонь-лед. Смерть-жизнь. И он, кажется, собирался продолжать дальше.

Боги умирали один за другим, словно ломаясь от его магии, которой он истинно наслаждался.

Он поразил Диртамена голосами умерших, Силейз — пламенем, Джун пал от энергетического меча, а Анруил — стрелы.

Осталась лишь одна фигура, молча стоявшая и взиравшая на все это со стороны. Неожиданно ее барьер дрогнул, и она упала на колени, протяжно взвыв.

— Пожалуйста, Фен`Харел. Мы страдали так долго… мы поплатились за жизнь Митал!

Гиланайн выглядела… жалко. В своем прекрасном зеленом платье, опускаясь на колени в раскаленный песок. Ее волосы дрогнули, когда она сложила руки, в мольбе глядя на Ужасного Волка. Но вот была ли она искренней, Джей не могла сказать. Она не жила шесть тысячелетий с другими эванурисами.

Но, Солас стоял и непоколебимо смотрел на женщину на песке, без тени улыбки или презрения. Даже сожаление не мелькало на его лице, скорее холодное и скучное безразличие. Будто он видел ее намерения буквально насквозь.

— Я же спала с тобой! — она перешла на жалостливое хныканье, утопая ладонями в рассыпчатом песке и глядя с такой тоской, что Джей даже невольно захотелось засмеяться. А он спал с ней. Два тысячелетия назад. А с ней, буквально вчера.

Она сначала подумала, ей показалось. А затем она услышала это более отчетливо: Ее эванурис смеялся. Он смотрел на сидящую Гиланайн и смеялся, будто не собирался сейчас ее прикончить каким-нибудь новым изощренным способом.

— Лучше скажи мне, с кем ты не спала. — он сморщился, одним движением рассекая ей горло проявившимися на кончиках его пальцев волчьими когтями и, сделав значительное усилие, чтобы извлечь из нее искру и отдать ее замеревшей Джейр`ан.

Он подкашивался от усталости, чуть пошатнувшись, когда делал шаг. И эльфийка подоспела вовремя, дав ему немного своих сил, чтобы ее мрачный вожак мог вздохнуть полной грудью. Он порывисто поцеловал ее в лоб, захватывая ее ладонь в добровольное пленение, и повел подальше отсюда. Подальше от остатков прошлой памяти.

***

Они не отправились домой.

Солас настоял, что им нужно наведаться в одно очень важное место, в котором они уже бывали раньше. И Джей сразу же догадалась, о каком месте идет речь.

Он проделывал все махинации с зеркалами абсолютно молча, будто бы не желая говорить с ней о произошедшем. Но она знала, когда лучше всего не трогать своего Волка и сейчас был именно тот момент. Он выглядел чересчур суровым, а в его глазах плясали отголоски его собственных заклинаний, будто бы он сознательно отказался от части своих воспоминаний.

Не каждый день ты расправляешься с теми, кому мечтал отомстить две тысячи лет.

Но в то же время он мог показаться подавленным.

Но это была лишь притворная маска его внутреннего состояния, неизвестного даже ей. Это в какой-то мере ее несколько пугало. Но в целом…

В целом, он был спокоен.