Solas, ma salath (СИ)

Она ступает на край булыжника, пересекая черту. Срывается, окутывая себя клубами дыма и сводя свою сущность к прозрачной, белой тени, кружащей в расплывающемся тумане. Растет, крепнет, возвышается над Лириумными Волками, постепенно материализуясь, в новом, сильном образе, который легчайшим взмахом крыльев возносится выше обзорной башни.

Воины внизу трепещут, то и дело, проносясь голубоватыми вспышками чистейшей энергии. Фенрис, как-то говорил ей, что это похоже на энергию Завесы. Это было и логично, раз сновидцы питали силы из Тени, а другие маги - из лириума.

Инквизитор преодолевает склон слишком быстро, зависая над несколькими ликовавшими на отступление воинами церкви и черные пластины на ее груди, в которых сияют вкрапления цвета морской волны, сияет, вырываясь из пасти льдинами, острыми, как бритва и пронзает их, окропляя землю струйками багряной крови.

Она почти что ощущает, как их плоть рвется, впуская в себя затвердевшую влагу, пока она делает взмах, рассекающий морозный воздух. Вестница ревет, оглашая долину громогласным драконьим ревом. Солнце играет на ее чешуе, пока она проносится дальше, поливая землю всполохами льда и бури.

Ее тень, словно облако, стелется по траве, пропитанной кровью людей священного похода. Зелень, будто жухла при ее приближении, которое непременно оглашалось криками умирающих людей, пораженных ее молниями или льдом.

Волки следовали за ней, добивая останки раненых. Санитары дикого леса, как величали обыкновенных хищников, так и теперь они приносили свободу, убивая их.

Воздух струился вдоль тела, будто она рассекала воду, и та обтекала ее тело, позволяя царствовать в небосводе. Каждая чешуйка, каждый коготок и мышца, действовали воедино, вздымаясь, раня и не пропуская магию.

У входа в долину было особое скопление Церковников, в которое девушка приземлилась, растоптав нескольких, самым неприятным образом, и ощутив, как ломались их хлипкие кости и шеи под весом ее лап и когтей.

Наэлектризованный, почти, что кошачий тонкий хвост, одним рывком отбросил нескольких солдат, переломив им позвоночники, и наградив ударами молний, украсившими их тела уродливыми фиолетово-синими, с желтыми вкраплениями, кровоподтеками.

Она клацнула зубами и пластинками клювоподобного окончания морды, плюнув шаровой молнией в ближайших врагов, которых раскидало по сторонам. А вот и подоспело ее подкрепление, орудующее двуручниками и рассеивающее толпу, как нож - масло.

Несколько воинов попытались схватиться за ее лапу, втыкая мечи, или копья, она не могла отвлекаться, чтобы рассмотреть их, да ей было и не интересно, чье оружие было проломлено ее силовым полем, обволакивающим перламутровые чешуйки, волнами выгибающиеся на ее массивном красивом теле.

Но она уловила именно то, что хотела уловить: воины начали панически отступать, крича что-то и указывая на верхнюю площадку, где находился завершающий край долины, окружавшей Скайхолд. Там, именно там находилось командование.

Она рыкнула, привлекая внимание самой быстрой и безжалостной лириумной тени, которая замерла, дрожа в воздухе, и вгрызаясь в нее двумя горящими огоньками красивых глаз, она указала кивком рогов на площадку, поднимаясь и топча находящихся под ней Церковников.

Взмахи, оглушающие, как пушечные выстрелы, подмяли под себя еще несколько десятков человек, беспощадно сгинувших под многотонным весом гигантской ящерицы, которая наконец-то взлетела, направляясь вперед, туда, куда бежали несчастные shemlen. Хотя нет, им повезло, что она, будучи высшей драконицей, применяла лишь стихийную магию и их внутренности лишь разрывались от заморозки и электрических зарядов. Будучи эльфом, она теперь любила практиковать энтропию, магию страха и смерти, так как духи и демоны теперь были негласно на ее, Джейр`ан, стороне.

Хлопки, вихри разлетающегося воздуха от ее зачарованных крыльев пронзил внезапный вопль. Сетка, цепь, она не могла понять, что это было, рассекло воздух, кожу, чешую и силовое поле, опутывая рога и перепонки, разрывая их и превращая в кровавое месиво.

Темнота. Боль. Страх.

Она кричала, истошно, насколько позволяли рвущиеся наверняка внутри голосовые драконьи связки, точнее нет, связки маленькой эльфийки, в теле высшего дракона. Адская боль терзала все огромное тело, сильверитовыми переплетениями цепи утягивая рептилию вниз, глаза застилала пелена беловатой боли.

Свист, который образовался от падающей вниз туши, заглушал в ушах даже звенящий рев, громыхающий внутри самой грудной клетки, накаляя легкие, обливая его фиолетовым мертвым огнем Элвенана, который выжигал тебя изнутри.

Глухой удар.

Она ощущает его всем телом, почти слыша, как где-то сломалась ее кость. Громче она уже кричать не может, переходя на хлюпающий и булькающий хрип, который вырывается из окровавленной драконьей глотки с рядами заостренных белых зубов. Струйка крови стекает из уголка ее рта, пока она лежит на поле, усеянном трупами людей, гномов, косситов, эльфов, которых она убила.

Отвратительная боль.