Солдат Берии. 1418 дней в рядах войск НКВД по охране тыла Красной Армии

Я с нетерпением ждал его решения. Численное соотношение сил в пользу банды. Значит, если сейчас начнется встречный бой, то он окажется для нас тяжелым.

Капитан Митрофанов принял решение: одна застава втягивается в лес для ведения встречного боя, две другие совершают обходный маневр справа и слева.

Я остался возле Митрофанова на опушке леса.

Прошло полчаса. Прибежал связной от лейтенанта Стадника, который доложил, что обнаружил до полсотни бандитов.

— Они вроде собирались продвигаться в нашу сторону, но, заметив нас, побежали обратно.

Выслушав связного, капитан Митрофанов ответил:

— Передай лейтенанту: огонь не открывать, погоню за бандитами приостановить. Они могут заманить нас в засаду…

В этот момент слева защелкали выстрелы. Там, на откосе отлогой горы, в мелком кустарнике мелькали две серые кепки.

— Не стрелять, взять живьем! — крикнул Митрофанов.

Мой Снежок, почуяв, что я торопливо схватился за луку седла, с места взял галопом. Стрельба прекратилась.

Двое в серых кепках еще не успели заметить, что я гонюсь за ними на коне. За спинами у них ранцы, вероятно с боеприпасами, и карабины. Обоих мне сразу не взять. Вскидываю автомат. Надо уничтожить одного, а второго сомну конем и заставлю поднять руки. Даю одну очередь, но мажу. Бандиты отстреливаются, поворачивают в сторону густых зарослей чапыжника. Там повалены деревья. Надо перехватить бандитов на пути к завалам. Даю коню полный ход, и он успевает настигнуть их перед поваленным дубом. Один из бандитов уже закинул ногу на комель дуба. Ткнул ему в спину автомат. Треск. Бандит так и застыл, раскорячив ноги на комле.

Снежок перемахнул препятствие. Перед самой его мордой очутился второй. Этот пытается поднять руки вверх, но Снежок подмял его под себя.

— Стоп!..

Я выскочил из седла, упер автомат в лоб бандиту и слышу:

— Не убивай, жить хочу…

Предатели обычно вызывали во мне презрение и лютую злобу. Но тут передо мной был юнец. Из зеленоватых глаз его катились слезы. Он выглядел мальчишкой: немецкий мундир был ему велик, свисал с плеч. Я отвел ствол автомата в сторону.

— Считай, недотепа, что остался жив. Иди вперед и не оглядывайся.

— Не буду.

Частая стрельба откуда-то издалека, из гущи леса, чуть слышно докатывалась до нас. Сначала мы шли молча, затем я спросил его:

— Лет сколько?

— Девятнадцатый, — заикаясь, ответил он.

— А твоему напарнику, что был сейчас с тобой?

— Ему было больше, двадцать пятый. Его тоже силой в банду втащили. Он здешний. Бежать собирался, да боялся: мать и сестренку зарежут. Таков обычай бандеровцев.

— А ты как к ним попал?

— Из плена послали. От голода пошел…

— Стервец, за кусок хлеба своих людей убивать согласился!

Заставы и капитан Митрофанов с группой разведки ушли в глубь леса. Стрельба там постепенно стихала. Веду задержанного в ту сторону вдоль просеки.

— Куда вы шли с дружком-то? — спросил я.

— В дозор нас послали… А ваши справа, слева и за спиной… Вот и побежали куда глаза глядят, от смерти хотели скрыться.

Лес кончился, и передо мною раскинулась полянка. Там толпились наши солдаты. Нахожу глазами капитана Митрофанова. Он сидел на большом пне. Подле него стояли офицеры — начальники застав и помощник начальника штаба отряда капитан Сергеев. Чуть дальше под охраной — большая группа пленных. Дюжий, в кирзовых сапожищах, увешанный гранатами, старшина комендатуры громко докладывал Митрофанову:

— Пленных бандитов, товарищ капитан, пятьдесят четыре.

— Пятьдесят пять, — поправил старшину капитан и указал на моего юнца.

— Пятьдесят пять, — согласился старшина.

Выслушав доклады командиров, капитан Митрофанов приказал позвать к нему разведчиков. Пока я собирал разведчиков, из штаба отряда прискакал Николай Москвин. Он разыскал меня и сообщил радостную весть:

— Пришел ответ из Москвы от генерала Синилова. В ответе сказано: расследование жалобы на рядового Васильева закончено; оснований для привлечения Васильева к уголовной ответственности нет…

Такая весть, конечно, избавила меня от тревожных дум. Я тотчас же обратился к капитану Митрофанову с просьбой отпустить меня в разведку.

— Да, приспела пора, — ответил капитан.

Отделение конной разведки получило задачу двигаться в село Липа. Село находилось в горах. До подхода туда основных сил отделение должно разведать местность. Где-то близ села находилась база — школа по подготовке диверсантов. Туда, как показали пленные, стекались остатки разбитых банд, в том числе группа диверсантов, вооруженных снайперскими винтовками и специальными минами. Показываться на улицах села разведчикам было запрещено.

Никто, кроме меня, не зпал, какой прилив сил испытывал я в эти дни. Мне казалось, нет и не будет такой трудности, с которой нельзя справиться. Как легко дышится, ясно мыслится, когда знаешь, что тебе доверяют, на тебя надеются. Ради оправдания высокого доверия пойдешь на любые лишения, на любые испытания… Хоть к черту на рога — и такой шаг не в тягость.

Шесть дней наше отделение вело разведку вокруг Липы. За эти дни я не помню, когда отдыхал, но усталости не чувствовал.