Солдат императора

– Вот другое дело. Узнаю Этиля. Собран, ядовит, всегда готов. Ха-ха-ха. Насчет эрла не беспокойся. По совокупности трудов обучение в академии тебе зачтено заочно. Твои отчеты оценены на самом высоком уровне. Понимаешь? На самом. Хогану туда не дотянуться. Ты теперь ценный кадр, за тебя уже драка. Предлагают место на кафедре в академии. А еще НИИ Истории Гуманоидных Миров предлагает преподавательское место. С другой стороны подключились вояки. Департамент внешней разведки. Отдел стратегического планирования, каково? Так что по поводу фамильной мстительности Хогана можешь не беспокоиться, для тебя теперь это некритично. Подумай. Двадцать четыре отчета. Одиннадцать опубликованы в виде статей, а еще четыре засекречены и распространяются только среди военных чинов. Все десять статей, что ты присылал вместе с отчетами, опубликованы в академической печати. Как только прилетишь, тебя рекомендуют на монографию. Она же пойдет как диссертация. Блестящее использование отпущенного времени. Колоссально. Поздравляю.

Я, признаться, обалдел от обилия информации. Да еще такой.

Мою писанину кто-то читал, оказывается. Да не просто читал… Диссертация, монография… Господи, да я и слова такие уже забыл. Кому нужна, скажите на милость, в Любеке диссертация? А вот в Суле нужна… «Блестящее использование отпущенного времени. Колоссально. Поздравляю».

И это кто сказал – Хаэльгмунд, от которого похвалы не допросишься. На моей памяти герцог никого никогда не хвалил. Может, за двенадцать лет он сильно изменился? Ой, сомневаюсь.

Сомневался я не зря.

– Видишь ли, Этиль. Все хорошо, но с твоей эвакуацией возникла заминка. Нет-нет, не подумай, все в полном порядке, только тебе нужен сменщик, ведь так? Да еще такой, чтобы поддержать на должном уровне качество работы… в заданном тобой высоком ключе! Не уронить, так сказать, новую планку отечественной полевой науки! Практические исследования как критерий истинности теоретических разработок нуждаются в высочайшем качестве наблюдений и первичного анализа информации! Эталон, выставленный за время твоей ссылк… командировки, заставляет нас… – Я не выдержал и прервал велеречивые излияния герцога.

Нет, он все-таки не изменился. В такой манере он мог вещать часами.

И похвалил не просто так.

Если Хаэльгмунд сначала похвалил – жди беды. Опытный оратор тут же понял, что его славословия пропали втуне, и заткнулся. Посмотрел на мою кислую рожу выжидательно.

Не дождался.

Сделал приглашающий жест – что же ты, мол, уточни, разрешаю. Сколько же необходимо тренироваться, чтобы вот так, не моргнув глазом, иметь человека во все щели, а потом одним движением кисти сообщить, что он еще что-то остался должен!

– Меня интересует практический вывод.

– Ага. Вывод очень простой. Смену тебе только что нашли. Год на подготовку, адаптацию, потом перелет… не ближний свет, сам знаешь. Словом, твоя эвакуация назначена на… э-э-э… июнь-июль тысяча пятьсот тридцать пятого года по земной хронологической шкале.

– А сейчас март тысяча пятьсот тридцать четвертого. Еще полтора года.

– Прости, Этиль. Обстоятельства. Если хочешь, можешь продолжать писать отчеты. Сверхурочный год оплачивается в тройном размере.

Мне хотелось сказать по солдатской привычке, чтобы свою тройную оплату герцог со присные запихали себе в жопу, но вовремя одумался и не стал хамить своему начальству. Тем более что опытное начальство все прочитало на моем лице. Уж очень оно сделалось выразительное.

– Этиль, мой мальчик, раньше мы тебя физически не сможем забрать. Потерпи год, это немного. Тем более что ты вроде как обжился. Потолстел, разрумянился. Как только выйдет корабль со сменой, мы тут же тебя заберем. А пока в ваших краях ни одной лоханки не болтается.

Занятная это штука – скрытые воспоминания. Я вдруг разом понял, что мне так не нравилось все эти дни. Понятно, что я забыл об истечении срока командировки, но это не все. Мое сознание тщетно пыталось до меня достучаться, и вот теперь достучалось. От злости, видимо.

Болтовня моряков в порту. Разговорчики купцов на рыночной площади. Похмельный Жан, высматривающий комету на утреннем небосклоне. Мои собственные наблюдения. Это что же получается, друзья, господа, товарищи?! За кого меня принимают?! Нельзя же взрослому человеку вот так нагло врать, я же не совсем малохольный, в конце концов!

– Н-да? – со всей возможной саркастичностью вопросил я Хаэльгмунда, изо всех сил стараясь не сорваться на матерные крики. – Ни одна лохань не болтается? Я слепой, по-вашему, или идиот?

– Этиль, не забывайся. На первый раз прощаю, списав хамское поведение на стресс. Ты ведь меня только что обвинил во лжи. – Герцог сильно выпрямился и задрал подбородок. Передатчик, несмотря на искажения, ясно показал, как засверкали его глаза. Но мне было наплевать, я пошел напролом, ведь я же в самом деле прав!

– Ваша светлость, я не забываюсь, а вот вы, похоже, что-то забыли.

– Потрудись объясниться.

– Уже больше недели на орбите Земли отирается чей-то борт.

– Уверен?