Солдат удачи

Опустив щиток визора, Дарт внимательно пригляделся. Туман над землей с обгоревшими пнями в самом деле отсутствовал, а дыра в центральной части седловины была незаметна — холм хоть и высок, но все-таки пониже перевала. Утес, похожий на булаву, торчал с правой стороны, трезубец — с левой, и у его основания виднелась обширная каменная осыпь. А кроме осыпи и пней — ничего! Никаких следов и признаков Голема… «Может, он расположился за скалой?» — мелькнула мысль. Дарт справился с желанием крикнуть, позвать — утес-трезубец в пластине визора казался таким близким… Но до него оставалось как минимум шесть лье, целый дневной переход, и кричать было бессмысленным занятием.

«Ничего, найдется завтра», — подумал Дарт. Его уверенность зиждилась на двух неоспоримых фактах: во-первых, Голему здесь ничего не угрожало, а во-вторых, он точно исполнял приказы. Велено ждать у скалы-трезубца — значит, будет ждать и не сдвинется без приказа ни на шаг.

За его спиной спорили Глинт и Джеб.

— Туман со временем оседает… Отец толковал — ползет обратно в дыру…

— Как же, фря, ползет!.. Да чтоб он сполз, должна миновать тысяча циклов! Или две! Папаша не говорил тебе от этом, жирный бурдюк?

— Папаша говорил о сотне циклов. А слышал он об этом от прадеда…

— А прадед — от своего деда… Видать, фря, сам-то по дырам не лазил!

— Ты, что ль, лазил, червяк вертлявый?

Ренхо прервал их перепалку:

— Так это место или нет? Что скажете, маргары?

Джеб хихикнул.

— Подойдешь поближе, нюхнешь туманчику, и ежели кишки вывернет, то самое место и есть. Мы, доблестный, пустим тебя вперед… тебя или красотку-ширу…

В голосе Ренхо прорезалась сталь:

— Ты, гнилой орех, о шире не болтай! О шире надо говорить с почтением! Не то, клянусь второй жизнью, я…

Дарт поднял щиток визора и, обернувшись, прервал начавшуюся перепалку:

— Место то самое. Туман не виден — темновато! — но есть другие признаки, горелые пни и земля в самой середине перевала.

— Ну, раз ты их разглядел в свою приближалку, выходит, так и есть, — отозвался Джеб.

Ренхо тоже успокоился, снял шлем и, задрав голову, посмотрел на сумрачное небо.

— Близится дождь… Синее время здесь проведем, выступим в красное, а к зеленому доберемся… Как думаешь, Дважды Рожденный, доберемся?

— Пожалуй, доберемся, — кивнул Дарт, озирая лощину и каньоны, рассекавшие отроги гор. Эти каньоны ему решительно не нравились — слишком хорошее место для засад и внезапных нападений. Его вдруг охватило томительное предчувствие; нахмурившись, он посмотрел на Ренхо и сказал: — Когда спустимся вниз, пошли разведчиков по обе стороны отряда. Пусть проверят ущелья в горах.

— Зачем, доблестный?

— Затем, что через них могут пробраться тьяни.

— Шутишь! Мы опережаем их на десять-двадцать циклов! Тьяни сейчас бредут по горам, груженные своим оружием и запасами пищи. У них нет бхо-носильщиков, и по воздуху они летать не могут.

— Кому известно, что они могут, а чего не могут, — буркнул Дарт. — Почтенный Нарата рассказывал мне, что тьяни в случае нужды передвигаются быстрее людей и не испытывают потребности в пище. Так что советую выслать разведчиков.

Он повернулся и начал спускаться к лагерю стражей границы. Его разбили с другой стороны холма, на пологом лесистом склоне, среди деревьев с сине-зеленой листвой. Плодов они не давали, зато веток, коры и мха было сколько угодно. Из веток уже сплели навесы, спасавшие от дождей, кора пылала в кострах, а груды мха служили постелями. С края, под отдельным навесом, стоял шатер Нерис, и рядом устроили ложе для Дарта. Как всегда. Видимо, Ренхо считал, что шира и ее защитник должны находиться поближе друг к другу, и даже, возможно, имел на этот счет особые инструкции.

То, что Нерис тоже отправилась в поход, стало для Дарта сюрпризом. Каким, он еще не решил, — просто неприятным или совсем уж тягостным. Из разговоров с Наратой было известно, что ширы не рисковали жизнью зря и появлялись у хранилищ в тот момент, когда ловушки обезврежены, зерна доставлены на поверхность и вокруг выставлена надежная охрана — не пара сотен стражей, а тысяч пять участников предполагаемого дележа. Дележ и был их основным занятием в балата: они определяли ценность зерен, сортировали их по назначению, откладывали долю для Трехградья, а также в качестве особой милости могли пробудить десяток бхо. Из этих функций вытекало, что Нерис явится в предгорья с войском доблестной Аланны или не явится вообще, если вопрос с трехглазыми не разрешится с полным успехом. В реальности все вышло по-другому: Нерис захотела сопровождать передовой отряд, а воля ее не подлежала обсуждению. Дарт, разумеется, тоже не спорил, однако старался не говорить с ней и держаться в стороне — хотя бы в светлое время цикла.