Солдатом быть не просто

Чибисов не слышал всплеска раздвинутой танком воды, не видел вздыбившихся волн, зато чувствовал нарастающий глухой звук двигателя. Лейтенант смотрел на широкую спину Ярославцева. Сейчас она спокойна: механик-водитель управляет танком уверенно. А как другие? Чайка явно старается всем видом показать, что эта переправа для него обычный рядовой эпизод, но его выдает легкая бледность на щеках. Юцис сосредоточенно смотрит на поблескивающую воду, просочившуюся где-то и скопившуюся на днище, будто прислушивается, стараясь уловить в мощном гуле какие-то иные звуки.

Изредка Чибисов слышит по радио голос командира роты: «Так держать!» Уверенный, что все обойдется как надо, он начал думать о предстоящих действиях на берегу, когда их машина устремится в атаку.

Вдруг танк начал клониться вправо. Чибисов мгновенно почувствовал этот крен. Он бросился к гидрокомпасу. Все нормально. Направление выдерживалось правильно. Танк остановился.

— Шли точно, — доложил Чибисов на запрос руководителя переправы. — Наверное, на грунте промоина, плохо разведано.

— Двигатель работает?

— Да, сцепление пока не выключал.

— Попробуй выйти, бери немного левее. Если не получится, выключай сцепление — и тогда всем надеть изолирующие противогазы.

— Ярославцев, спокойнее! — командует Чибисов. — Бери чуть левее… Вперед!

Некоторое время танк дрожал от пробуксовки, как горячий конь, и пожалуй, эти полминуты, когда машина рвалась из предательской промоины, были периодом самых острых переживаний экипажа. Каждый думал: выйдет ли танк или застрянет на дне?

Танк рвался вперед, и Чибисов почувствовал, как грудь освобождается от давящей на нее тяжести, — Машина начала двигаться, выравниваться, и наконец по команде с берега Ярославцев снова вывел ее на створ.

Чибисов смахнул с лица капли пота, облегченно вздохнул. Передняя часть днища постепенно поднималась, оглушающий гул ослабевал. Танк с ревом взбирался на срытый берег, сбрасывая с себя остатки воды. В этот момент с другого берега передали приказ экипажу: в бой не вступать, на сборном пункте ждать переправы остальных машин взвода.

В районе сборного пункта, когда воздухопитающая труба была сброшена, Чибисов открыл крышку люка, поднялся над башней. Рядом с дорогой майор-понтонер сердито отчитывал коренастого сержанта. По обрывкам фраз Чибисов догадался, что речь шла о разведке дна реки. Он спрыгнул с танка, подошел к Сержанту:

— Ваша работа? — сердито спросил Чибисов, кивнув на реку.

Сержант молчал. Чибисов понял его состояние: покатые плечи опущены, на лицё проступили росинки пота.

— Считайте, что вам повезло: у нашего механика золотые руки и голова — вывел танк. А если бы не вывел? Тогда танк затапливают. Вы понимаете, что это значит?! Сами мы выбрались бы — обучены, а танк в таких случаях отправляют в ремонт.

Майор приказал доразведать трассу. Сержант сорвался с места, побежал к берегу, на ходу отдавая приказания своим солдатам.

Чибисов вернулся к экипажу. Еще на подходе к машине услышал слова Чайки:

— У тебя, Федя, крепкая выдержка. Танк свалился на бок, а ты сидишь, будто каменный.

— Испугался я, Николка.

— Ты?.. — удивленный Чайка подошел ближе к Федору, всмотрелся в глаза — не шутит ли? — Я и то не испугался, а ты…

— Не за себя испугался. О портрете сразу вспомнил, вот где он у меня, — Федор потрогал ладонью левую сторону груди. — Как завалило нас на бок, сразу вспомнил о нем.

— Да… — Чайка вздохнул и вдруг заговорил о красках раннего утра: о разливе неба над горами, нарядном лесе, застывшем, словно в последнем параде перед зимой.

Федор и Рукас переглянулись с улыбками на лицах. «Вырвался Николка со дна реки и радуется», — подумал Федор.

— А все же, что там ни говори, — заметил Чайка, — река пощекотала нам нервы — риск есть риск.

— Не так уж велик этот риск. Ну, затопили бы танк, ну, повыскакивали бы из него, как пробки… Плавать умеем. — Взгляд Федора только что был мягкий, а тут вдруг затвердел. Чайка увидел в его глазах блеснувшие льдинки. — Вот если бы мы прошлись хотя бы по границе настоящего фронтового риска, когда на такой переправе над тобой ревут чужие самолеты, а с дальних позиций бьет тяжелая артиллерия, когда река кипит от разрывов бомб и снарядов… вот тогда да.

— Мы тоже иногда ходим по его границе, — сказал Рукас, — и снаряды рвутся натуральные, а где надо, и по минному полю, правда с имитацией, наступаем, и через очаги пожара… Нет, что ни говори, а солдатом быть не просто.

— А разве я говорю, что просто? — Федор широко улыбнулся. Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент возобновилась переправа.

Экипаж занял свои места. Вместе с переправившимися другими танками первого взвода экипаж устремился туда, где кипел учебный бой.

На зимней дороге

Чистое небо смотрит на землю холодной суровостью. Бездонная синева кажется Григорию ледяной крышей, откуда наплывает стужа. Сегодня с утра солнце светит на просторе, но даже и оно не в силах подогреть дыхание зимы — после полудня мороз стал крепче.