Солдаты

-- И что еще важно -- он стал больше заниматься политработой в полку,

чего раньше с ним не было. Сейчас нередко сам беседует с замполитами,

парторгами и комсоргами. Советует им, что надо делать, учит.

Среди камней, земляных глыб и кустарников перемещались серые цепочки

бойцов, медленно, но неуклонно набирающих высоту. А по единственной

тропинке, за ночь немного расширенной саперами, поднимались обозы. Откуда-то

сверху катилось, точь-в-точь как при форсировании Молдовы в первые дни

наступления:

-- Раз, два -- взяли!

-- Давай, давай!

Было странно, удивительно и отрадно слышать это чисто русское "давай,

давай" в чужих, непроходимых дебрях.

За советскими солдатами поднимались румынские, хотя генерал Рупеску

считал дальнейшее продвижение в горах безумием и предлагал Сизову двигаться

в обход.

-- Тут ни един тшорт не проходиль, -- пытался говорить он по-русски,

нажимая на колоритное слово "тшорт".

-- Вот и хорошо. Обрушимся на врага неожиданно, -- отвечал на это

Сизов. -- К тому же нам, советским людям, не привыкать двигаться

непроторенными путями. Вы, господин генерал, беспокоитесь совершенно

напрасно. Вашим солдатам будет легче: они пойдут вслед за советскими...

Рупеску промолчал. Но, отойдя от Сизова, тихо прошептал, багровея:

-- "Вслед за советскими". Это-то меня больше всего и беспокоит...

Румынские солдаты старались не отставать от наших бойцов. Неподалеку от

Сизова и Демина стоял высокий румынский офицер и следил, как поднимался в

гору его извод, изредка покрикивая на подчиненных:

-- Давай, давай! -- и радостно улыбался, утирая потный лоб пилоткой, на

которой виднелась красная пятиконечная звездочка. -- Давай!.. Карашо!

Это был Лодяну. По распоряжению Рупеску его отстранили было от

командования взводом, но солдаты заявили, что с другим командиром они не

будут воевать. Корпусному генералу пришлось отменить свой приказ.

-- Вот он, офицер новой румынской армии! -- сказал генералу Сизову

начальник политотдела. -- Посмотрите, как воодушевлен, как горят его глаза!

Никаким Рупеску не свернуть этого с избранного им пути!

Внимание начальников отвлекли Пинчук и Кузьмич, поднимавшиеся сейчас со

своей повозкой вслед за полковыми обозами.

-- А где же сноп, который подарили вам румынские крестьяне в

Гарманешти? -- вспомнил Демин, заметив, что на возу нет снопа пшеницы.

Отстав немного от обоза, Петр Тарасович объяснил:

-- Обмолотили мы его, товарищ полковник.

-- А куда зерно дели? Лошадям, поди, стравил?

-- Ни. Отослал в свой колгосп, щоб посеяли на нашей земле.

-- Это для чего же? -- удивился Демин.

-- Як бы семена дружбы... Не век же нам с румынами в ссоре жить, --

прибавил старшина, вспомнив слова Шахаева, сказанные в беседе с Акимом.

Подумав, обобщил: -- Воны -- соседи нам. А с соседями трэба жить дружно. Хай

будуть нашими друзьями!

Демин и генерал улыбнулись.

-- Верно, товарищ Пинчук. Румынский народ должен быть и станет нашим

надежным другом. Семена этой дружбы сеете вы, советские солдаты, потому что

несете освобождение всем народам. Этого ни один народ не забудет. У народа

хорошая память.

-- А як же? Забыть того нельзя!.. Я вот так разумию. -- Пинчуку

хотелось изложить и свой взгляд на положение вещей, но он увидел, что

Кузьмич поднялся уже высоко, и надо было спешить.

-- Разрешите идти, товарищ генерал? -- попросил он. И, получив

разрешение, быстро зашагал вперед, твердо и основательно ставя свои

короткие, немного кривые ноги на незнакомую землю.

За горами стояло огромное зарево от опустившегося там солнца, будто

где-то далеко, за хребтами, били тысячи батарей; пламя зарниц пылало,

трепетало на горизонте, дрожало на потных лицах солдат, карабкавшихся по

камням все дальше и выше.

Выше!..

5

Горы редели.

В районе реки Мурешул, куда с трудом пробилась дивизия, их уже было

меньше, и сами они походили на большие возвышенности, покрытые лесом и

виноградниками. После занятия селения Тыргу-Муреш и города Регин дивизия

получила приказ переправиться через эту реку, захватить плацдарм и затем

двигаться дальше, снова в горы, которые далеко проступали перед беспокойными

взорами наших солдат.

Лейтенанту Забарову было приказано в следующую ночь пробраться на

противоположный берег реки, выяснить систему вражеской обороны и, проникнув

в ближайшее село, узнать по возможности, как велика численность неприятеля.

Задача была сложная. Забаров решил действовать силами почти всех

разведчиков. Саперы с вечера приготовили несколько маленьких плотов, спрятав

их на левом берегу. Плоты, однако, были закреплены недостаточно прочно, и их

унесло вниз по течению. Саперы и разведчики обнаружили это, когда вышли к

реке, чтобы начать переправу.

-- Придется отложить до следующей ночи, - сказал командир саперов.

-- Что отложить? -- как бы не поняв, переспросил Забаров. Его огромная

фигура неясно возвышалась в сумраке ночи. Дождевые капли громко стучали о

маскировочный халат.

-- Переправу, -- пояснил сапер.