Солдаты льда

В течение часа, пока группа карабкалась по рыхлой морене на угловатую поверхность льда, Волчье Ухо со злорадной гордостью наблюдал за борьбой молодых охотников. Подъем был для них тяжелым испытанием, и их руки быстро покрылись замерзшей кровью от порезов зазубренными камнями. — Лезь! Волчье Ухо лаял всякий раз, когда кто-то из них отставал, особенно самый высокий, и они старательно карабкались в ответ на рычания старого гнолла, решив не показывать своей боли. Волчье Ухо надеялся, что подъем причинит им боль, потому что боль научит их гораздо большему, чем мог бы опытный охотник.

Когда они приблизились к вершине, где край представлял собой зазубренный барьер из выступающих пластин, выдавленных безжалостным давлением ледника, Волчье Ухо направил их к расщелине в стене. Это была старая тропа по дну узкой расщелины, которая постепенно сужалась к вершине ледяного поля. Идти здесь было легче, и стая быстро продвигалась к вершине. Наконец, старый охотник объявил привал и с удивлением наблюдал, как его подопечные, окровавленные и измученные, повисли на своих луках. Над ними, и вокруг них ледник стонал и скрипел, как протестующий дух, расстроенный их присутствием.

Скрежещущий визг прокатился по узким стенам каньона, взбудоражив группу. Старый Волчье Ухо никогда не слышал ничего подобного. Это не был раскатистый гром лавины. Вместо этого он напомнил гноллу весенний лед, ломающийся на реке, когда льдины скрежещут и смещаются друг относительно друга, но здесь, наверху, это было невозможно, потому что рек не было, и лед никогда не двигался. Заинтересованный, старый гнолл жестом пригласил остальных следовать за ним.

Они не прошли и пяти шагов, как визг перерос в вопль. Трещина отозвалась пронзительным скрежетом, когда кристаллическое подножие ледника начало дрожать. Лед, нависающий над краем вершины, падал дрожащими кусками и каскадом летел вниз, разбиваясь о стены, жаля гноллов замерзшими осколками.

А затем внезапно в поле зрения появился источник шума, мчащийся вниз по расщелине прямо к ним. Лавина, как вслепую сначала подумал Волчье Ухо, но он понял, что это была не лавина, даже когда она появилась в поле зрения. Это была волна из твердого льда, которая текла, как вода по руслу ручья, разбиваясь о снежные глыбы и разбрызгиваясь по краям расщелины. Сосульки брызнули, как пена, в надвигающемся потоке.

— Бежим! — рявкнул старый охотник; страх, наконец, раскрыл сострадание, которое Волчье Ухо действительно испытывал к детенышам. Его призывы вряд ли были нужны. Юнцы уже карабкались, в спешке отбрасывая луки и копья в сторону.

Волчье Ухо был не так быстр, и прежде чем он успел развернуться, стремительный поток захлестнул его. Лед обтекал его тело, как вода, и понес его, барахтающегося и задыхающегося, вместе с течением.

Самый высокий из детенышей вырвался вперед, делая огромные шаги своими длинными ногами. Позади него двое других тщетно пытались не отстать, толкая друг друга в панике. Раздался глухой удар и крик, когда поток подмял пару под себя. Поняв, что ему не убежать от белого потока, выживший детеныш отчаянно прыгнул на выступающий шельфовый лед. Он был почти вне досягаемости, и его сильные пальцы нашли крошащуюся опору на разваливающемся льду. Подстегиваемый ужасом, юнец взвился над краем, вспенивающийся лед брызнул на него, когда поток пронесся мимо.

Тяжело дыша, и лежа на животе, гнолл выглянул за край и увидел, как замерзшее тело Волчьего Уха стекает вниз по расщелине, пока оно не исчезло за ледяным водопадом, когда причудливая река устремилась в долину внизу.

Глава первая

— Кружку эля, Джаэль, — заказала маленькая черноволосая женщина, войдя в дверь и плюхнувшись на жесткую скамью у большого стола на козлах в центре общего пространства пивной.

— Да, Мартина, — эхом отозвалась хозяйка. Ее длинные платиновые локоны блестели в свете, льющемся из открытой двери.

— Нет, подожди. Лучше приготовь чай, — крикнула молодая женщина из-за стола. Она вытащила нож из ножен и начала вертеть его в руках, лениво тыкая кончиком в столешницу.

Хозяйка кивнула и вздохнула. — Тогда чай. Дерево постукивало по металлу, когда она зачерпнула ковшом воды из котелка, висевшего над огнем. — Итак, что тебя беспокоит, дорогая? — ласково спросила хозяйка, оглядываясь на другую женщину.

— Эх, Джаэль, откуда ты знаешь, что я расстроена? — выпалила Мартина.

Хозяйка гостиницы неторопливо подошла, и с громким стуком поставила на стол дымящуюся кружку. — Во-первых, ты не пробыла здесь и минуты, а уже достала свой нож. Если бы ты потратила на охоту столько же времени, сколько на то, чтобы резать мебель этим ножом, ты могла бы быть опасна. Мартина внезапно осознала маленькое лезвие в своей руке и линии, которые она рассеянно выводила на безукоризненной столешнице.

— Прости.

— Это всего лишь стол в таверне. Бывало и похуже. Пожилая женщина развеяла опасения Мартины, ободряюще похлопав ее по плечу. — Так что же тебя беспокоит?

— Просто Джазрак хочет меня видеть.

— По делу Арфиста, да?