Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

Женщины в подавляющем большинстве равнодушны к военной форме и воинским званиям. Я встречал только одну женщину-прапорщика, гордившуюся своей формой. Все её за дуру считали. Обычно форму надевали через дичайший ёб. Понять их можно – любая женщина, даже неохватная «мамка», хочет выглядеть хоть чуточку сексуальной. Некоторые, в целях экономии, зимой носили форменные юбки, чтобы штатские не протирались. Но шинели – никогда.

Раз на развод посгоняли бабьё. Плац задрожал. Девочки-связистки – ещё ничего, тоненькие, как тростинка. Но сам начальник смены ефрейтор Тома (она же «Попона») – лет пятидесяти, килограмм 150 живого веса, ножки коротенькие… Или Женя Уманец из продслужбы – 30 лет, 120 кг, 8 подбородков. Их же ни в длину, ни в ширину не построишь. В батальоне звероподобных сверхсрочников ещё можно распихать по шеренгам, а этих куда? И командир не удержался, так что папаха поползла.

– Сними (форму – Ред.) к ебени матери! Чтобы я ни одной не видел!

На этом эпопея кончилась. А как готовились! Выдавали трусы по колено. Женщинам денежная компенсация за форму не полагалась – сержантский и рядовой состав. На Тому трусов не нашлось.

– Нет.

– Как это нет? А той – есть.

– Бери двое.

– На развод не пойду.

Прапорщик был вынужден ездить по магазинам, искать 62-64 размер, менять.

Эта мужественная женщина возглавляла в полку кассу взаимопомощи. Вырвать у неё деньги было невозможно, конфеты начинали носить за месяц до отпуска. На службу она пошла поздно. Обычно женщины служили до 45, а ей уже 49, и до пенсии надо было ещё дотянуть, да притом, что командир полка мог своей властью уволить. «Рубилась» она жестоко, «шестерила» мрачно, таскала девок-связисток за волосы.

– Проститутка! Почему опоздала на 2 часа на смену?

– Проспала.

– С кем ты спала?!

На солдата:

– Кастрирую!

При всех проблемах с занятостью, жён офицеров на работу в воинские части старались не принимать. Они оставались безработными, им создавали альтернативу. Женщины, служившие в войсках, штабах или управлениях составляли особую категорию. Все они были «блатные». Перед ними стояли две основные задачи: первая – выйти замуж, вторая – чтобы мужа не отбили. Я знал одну стерву, заведующую библиотекой, которая до тридцати лет замуж не выходила, пока не достоялась в очереди за мужьями до подполковника, заместителя командира части.

Некоторые начинали круто. Плишкина ворвалась в часть, совратила секретаря парторганизации, одного майора. Однажды он поехал на рыбалку майором, а вернулся капитаном – утопил в Сыр-Дарье УАЗик. Понизили в звании по телеграмме Главкома. Год проходил капитаном. Но Плишкина не рассчитала – жена мужа отбила. После этого соискательница на некоторое время затихла, пока не встретила другого майора и не забеременела от него. Так Танька осталась с ребёнком, а сожительствовать с прапорщиками она брезговала, хотя, по большому счету, совращать получалось только их. Отбить офицера у жены было трудно. На почве взаимной неприязни к «военторговским» женщины из штаба опасались ходить в офицерскую столовую – боялись, что их отравят. Брали еду с собой или ходили в продслужбу.

«Жизель» – женщина необъятных размеров с выразительными, как у коровы, глазами, работала в продслужбе писарем. Как-то я без всякой задней мысли напоил её кумысом. Началась аллергия, бедняга чуть не умерла. Сволокли в санчасть, взгромоздили на топчан. Фельдшер, глядя на её колышушиеся телеса, от волнения не мог попасть иглой в ампулу, пока «Жизель» не прикрикнула:

– Ты что, сука, моей смерти хочешь? Или бабы не видел?

Действительно, когда баб водили в санчасть делать прививки от чумы, их кололи сёстры. Посмотреть на задницу «Жизель» собралась целая толпа желающих. Вызвался начмед:

– Я сам!

Выходит.

– Ну и женщина! Памятник!

Была без комплексов:

– День без мужика Бог в жизнь не засчитывает.

Однако спала от капитана и выше, с теми, кто при власти. На наши замечания: «Куда муж смотрит»? – только отмахивалась: «Я ему посмотрю»!

Карьера её окончилась печально – «сгорела на работе». Командир полка не удержался, сделал ей замечание:

– Когда вы форму оденете? И вообще, с таким задом не здесь работать.

А «Жизель» имела университетское образование. Подтянула юбку выше колен, повернулась к командиру и ответила:

– Что, я Вам такая не нравлюсь? Не с Вашим членом на мой зад заглядываться. Даже если его приставить к голове, то Вы всё равно будете ниже моего мужа.

Командир полка, отъявленный матерщинник, потерял дар речи.

– В штабе тыла блядство развели!

Уволили её в тот же вечер. Полк воспринял случившееся с сожалением, такой красивой женщины у нас больше не было.

А вообще, полк служил пристанищем женщинам удивительной корявости. Одни фамилии чего стоили: Плишкина, Лягина – чистокровные угро-финнки: широкие лица, короткие ноги, непропорциональные зады, отсутствие грудей…

Как-то слегка подвыпивший прапорщик Чирков в поисках приключений ползал по штабу, мерзко сквернословил, вступал в пререкания с писарями… Лягина сделала ему замечание:

– Если б я была Вашей женой…

Ваня Чирков, окинув её с презрением снизу вверх и сверху вниз, ответил: