Солдаты Рима (СИ)

   Продолжая наращивать численное превосходство, галлы постепенно удлинили линию фронта и полностью окружили легион. После этого они попытались одним сильным ударом рассечь его надвое и уничтожить по частям. Кавалерия эбуронов ударила в сочленение между когортами на правом фланге, а потом резво отхлынула, уступив место пехоте. Острый клин тяжеловооружённых солдат пробил поредевший строй легионеров и разорвал его. Впереди шли копейщики, прикрываясь тяжёлыми, в человеческий рост, щитами. Длинные копья с двухфутовыми наконечниками легко пронзали насквозь и щит и человека. Стоявшие сзади центурии не выдержали этого убийственного натиска и начали пятиться. Галлы тот час побросали копья и обнажили мечи.

   Галльский мечник издавна славился как непобедимый воин. В руках опытного полководца он превращался в могучую силу, способную сокрушить любую армию мира. Именно благодаря этому Бренн сумел разбить римлян при Аллии и взять Рим, а Ганнибал пятнадцать лет громил легионы по всей Италии. Подняв меч над головой, галлы раскручивали его, а потом опускали сверху вниз, так, словно рубили дрова, опрокидывая противника на землю и раскалывая головы вместе со шлемом.

   Отступление превратилось в бегство. Сначала побежали одиночки, потом сорвались целые центурии. Устрашённые атакой мечников, новобранцы бежали, не разбирая дороги, пока не споткнулись о повозки с раненными. В открывшуюся брешь двойным потоком хлынули кавалерия и лёгкая пехота эбуронов, заходя в тыл соседним когортам.

   К месту прорыва Котта немедленно направил резервную когорту ветеранов Квинта Лукания, а сам возглавил отряд испанских всадников. Ветераны ударили навстречу наступающего клина, на ходу образуя полумесяц. На флангах когорты Луканий сосредоточил по четыре центурии, а оставшиеся две растянул тонкой линией глубиной в три ряда. Галлы легко прорвали слабый центр, но тут же были смяты более сильными флангами и полностью уничтожены. В то же время Котта во главе испанцев рассеял и обратил в бегство просочившуюся в тыл пехоту и кавалерию противника.

   Всё это происходило на глазах окруживших легион галлов. Амбиориг приказал своим войскам прекратить наступление и обстреливать врага издали стрелами и дротиками, и отступать, если римляне переходили в контратаку. От такой тактики галлы только выигрывали. Они регулярно вводили в бой свежие силы, меняя уставшие отряды, тогда как римляне, не имевшие резервов, вынуждены были постоянно оставаться в строю. Даже раненным негде было укрыться от стрел, потому что галлы насквозь простреливали глубину построения легиона.

   Отбив атаку эбуронов, Котта проследовал в центр каре, где находились Сабин и штаб легиона. Туда же подошли и старшие центурионы когорт, вызванные им для совещания. Подъезжая к месту, Котта ожидал услышать ругань и жалобы и даже приготовил несколько резких выражений, дабы остановить этот словесный поток. Но, как ни странно, Титурий Сабин промолчал. Он лишь бросил косой взгляд в сторону Котты и отвернулся, глядя куда-то поверх голов телохранителей. Сабин был напуган. Сильно. Даже красавец-конь легата качал головой и нервно вздрагивал, поддавшись настроению хозяина. Трибуны тоже не выказывали особой храбрости, и только центурионы смотрели спокойно и открыто.

   Не хватало двоих центурионов. Как раз от тех когорт, что были опрокинуты галлами и обращены в бегство. Котта приказал сформировать из них одну и оставить в резерве до особого распоряжения.

   -- Либений, - окликнул он префекта лагеря. - Примешь когорту. Не забыл еще, как командовать?

   Префект что-то проворчал и усмехнулся в усы.

   -- Не буду говорить вам о положении, в котором мы оказались, - начал легат. - Амбиориг устроил нам ловушку, и мы, как малые дети, с радостью в неё залезли. - Он посмотрел на Сабина, но тот никак не отреагировал. - Теперь у нас два пути: остаться на месте и погибнуть или отступить назад в лагерь, послать вестников к Лабиену и Цицерону и надеяться на чудо. В первом случае мы умрём сразу, во втором подохнем с голоду через две-три недели. Мы, конечно, можем попытаться пробиться вперёд, но до лагеря Цицерона минимум три перехода. И я сомневаюсь, что Амбиориг позволит нам дойти до туда. Поэтому я спрашиваю: что мы будем делать?

   Ни центурионы, ни трибуны, ни тем более Сабин - никто не спешил с ответом. Центурионы ждали, что скажут старшие офицеры, трибуны оглядывались на Сабина, а тот вообще не мог ничего предложить. Бальвенция бы сюда, - с сожалением подумал Котта.

   Ответил Луканий.

   -- Идти вперёд мы действительно не можем. Оставаться на месте - самоубийство. Я за отступление.

   -- Согласен, - поддержал его Либений. - Если есть хотя бы один шанс выжить, мы должны использовать его. Умереть мы всегда успеем.

   Трибуны молчали. Квинт Юний хотел что-то сказать, но, взглянув на Титурия, так ни на что и не решился.