Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

Примечательно, что воины, которые должны были выслушивать обращенную к ним речь полководца в молчании, иногда, непосредственно реагируя на нее, прерывали ее своими выкриками, выражающими требования, жалобы или угрозы, и даже могли осыпать выступающего оратора грубой бранью[734]. Надо иметь в виду, что такие выкрики из строя (voceferatio), даже если содержали они лишь незначительные жалобы (leves querelae), в римском военном праве рассматривались как признаки мятежа и виновные подлежали достаточно строгому наказанию (Dig. 49. 16. 3. 20; Ex Ruffo leg. mil. 16; 17; cp.: Tac. Ann. I. 19. 2). Однако в условиях гражданской войны или мощного военного мятежа такого рода нарушения дисциплины чаще всего оставались безнаказанными. Обычный же порядок предполагал, что солдаты могут заявить о своих претензиях через избранных представителей или командиров, выступавших перед командующим (или императором) от имени и по поручению войска[735]. Вполне вероятно, что именно на сходках солдатами избирались те посланники, которые, судя по свидетельствам источников, в условиях гражданской войны или иных особых ситуаций направлялись в другие воинские части и группировки с определенными целями. Так, войско Брута, узнав о его смерти в битве при Филиппах, отправило послов к Антонию и Октавиану, чтобы добиться прощения (Арр. В.С. IV. 135). Г. Кассий в своем письме сообщает Цицерону, что солдаты Басса, отказавшегося передать легион Кассию, прислали к нему послов вопреки воле своего командира, чтобы договориться о переходе на сторону республиканцев (Cic. Fam. XII. 12. 3). Из рассказа Тацита о мятеже паннонских легионов также известно не только о возможности направления таких послов от одного войска к другому (ср. в Ann. I. 22. 1 заявление мятежника Вибулена о том, что его брат был послан от германского войска для обсуждения общих вопросов), но и об избрании сходкой своих посланников к императору (Ann. I. 19. 3–4). По свидетельству того же Тацита (Hist. II. 8), в 69 г. от имени сирийской армии в Рим к преторианцам был отправлен центурион Сисенна, который вез им изображение переплетенных правых рук – символ мира и согласия. Светоний упоминает о том, что легионы Верхней Германии, отказавшись присягать Гальбе, решили отправить послов к преторианцам с предложением, чтобы те сами выбрали императора, который был бы угоден всем войскам (Suet. Galba. 16. 2). По сообщению Диона Кассия (LXXII. 9. 2^a—4), войска в Британии, наказанные за попытку мятежа Пертинаксом, выбрали делегацию в 1500 воинов и направили ее в Рим к императору Коммоду, который принял их и выдал им префекта претория Перенния, т. к. «не дерзнул отнестись с презрением к полутора тысячам воинов, хотя имел более многочисленных, чем они, преторианцев». Особенно интересно сообщение Лактанция (De mort. pers. 19. 1), согласно которому на церемонию отречения Диоклетиана и утверждения новых императоров в Никомедию официально прибыли «лучшие из воинов, избранные и отозванные из легионов» (primores militum electi et acciti ex legionibus). Его можно сопоставить со свидетельством Тацита (Hist. II. 81. 3) о том, что на совещание сторонников Веспасиана в Берите прибыли не только высокопоставленные командиры, но и прославленные центурионы и воины, а кроме того, отборных представителей прислало иудейское войско. Отметим также свидетельство Евсевия (Euseb. Vita Const. 4. 68) о том, что после смерти Константина Великого войска, находящиеся в разных частях империи, единогласно решили никого не признавать августами, кроме детей Константина, и договорились они об этом, сносясь в своих мнениях посредством писем.

Что касается сведений о других формах отклика воинов на выступления военных вождей, то источники сообщают следующее. По свидетельству Аппиана (B.C. IV. 3), когда Октавиан после заключения союза с Лепидом и Антонием огласил на воинской сходке принятые ими постановления, солдаты в знак одобрения запели военную песню (ἐπαιώνισαν). Аммиан Марцеллин сообщает о такой специфически военной разновидности реакции на ораторское выступление, как производимый оружием шум. Если удары щитами по наколенникам служили знаком полного одобрения сказанного, то удары копьем о щит, напротив, выражали гнев и скорбь войска[736]. Это интереснейшее свидетельство Аммиана стоит, однако, особняком и практически не находит параллелей в источниках, относящихся к более раннему времени[737]. Имеется и указание на то, что знаком одобрения сказанного на сходке полководцем служило поднятие рук[738].