Но если стремление к продвижению по службе подкреплялось солидными материальными стимулами, то знаки отличия и в императорской армии оставались, по существу, стимулом сугубо моральным и символическим. Сами по себе dona militaria не давали никаких других преимуществ, кроме почета и престижа, хотя, как уже отмечалось, могли увеличивать шансы на повышение. По словам Сенеки (De benef. I. 5. 6), венки сами по себе не имеют никакой ценности и не являются почетом как таковым, но только знаком почета. Это справедливо даже в том случае, если наградные венки или другие знаки были сделаны из драгоценного металла[1145]
. В подтверждение этого можно вспомнить рассказ Валерия Максима (VIII. 14. 5) о том, как Сципион в 47 г. до н. э. награждал отличившихся во время африканской кампании. Он отказался вручить золотые armillae одному коннику, рекомендованному легатом Титом Лабиеном, так как выяснилось, что этот боец был в прошлом рабом. Тогда Лабиен, желая все же поощрить храброго воина, подарил ему от своего имени золото, на что Сципион заметил, что такое золото всего лишь дар богача. Это страшно смутило солдата, и он бросил золото под ноги Лабиену. Но, услышав, что Сципион решил все же наградить его серебряными браслетами, солдат преисполнился радостью[1146]a. В связи с этим анекдотом представляет интерес и сообщение Плиния (NH. XXXIII. 37) о том, что граждане в старину награждались серебряными торквесами, тогда как неграждане получали в награду золотые[1147]. Акцент на символической ценности знаков отличия тем более очевиден, что два высших наградных венка, obsidionalis и civica, с самого начала изготавливались соответственно из травы и дубовых листьев.Римские dona militaria никогда не были просто медалями, отмечавшими только сам факт участия в данной кампании, но являлись почестью, которую далеко не каждому удавалось заслужить. Проведенный Максфилд анализ надписей, содержащих списки воинов с отметками о награждении dona, подтверждает это[1148]
. В одном из таких списков, относящемся к солдатам преторианской гвардии, которые вышли в отставку между 169 и 172 гг., из 69 сохранившихся имен лишь 9 (13 %) имеют пометку d(onis) d(onatus). В списке солдат VII Клавдиева легиона (конец II в.) такую пометку имеют лишь 10 солдат из 150 (7 %). Список солдат II Парфянского легиона, датируемый 197 г., очень фрагментарен, но из нескольких имен отмечается только один награжденный. Примечательно, что эти списки показывают бóльшую пропорцию награжденных рядовых, чем можно было бы предположить, основываясь лишь на индивидуальных надписях, судя по которым гораздо чаще награды получали офицеры.Так или иначе, награждение dona составляло важный момент карьеры и чаще всего обязательно отмечалось в надписях воинов. Иногда соответствующие знаки отличия изображались, как мы видели, на надгробных памятниках в виде отдельных рельефов или вырезались на униформе скульптурного изображения погребенного. Интересно, что ветеран XIII легиона Gemina назван в надписи miles torquatus et duplarius (CIL III 3844). Эти insignia, несомненно, вызывали чувство гордости у награжденных солдат, и их ношение и изображение выражало непосредственную ориентацию на оценку со стороны того сообщества, в котором солдат жил. Награды за доблесть римские солдаты даже специально надевали в бой ([Caes.] B. Hisp. 25. 7; Caes. B. Gall. II. 21. 5)[1149]
. Отдавая последние почести Августу, солдаты, как высшую ценность, бросали в его погребальный костер полученные от него знаки отличия (Dio Cass. LVI. 42. 2). В свете всего сказанного нельзя не согласиться с В. Максфилд, которая резонно возражает Ж. Арману, считавшему, что в конце республики dona начинают терять свое прежнее значение в глазах солдат, которые больше не гордились ими так, как их предшественники[1150]. Хотя такая точка зрения находит некторое обоснование в источниках[1151], последующая история dona ее не подтверждает. Безусловно, даже самым выдающимся героям императорской армии было очень далеко до М. Манлия (Liv. VI. 20. 7; Plin. NH. VII. 103), Гая Мария и тем более до легендарного Сикция Дентата, жившего, по преданию, в середине V в. до н. э., который участвовал в 120 сражениях, 8 раз выходил победителем в единоборствах, имел 45 шрамов на груди и ни одного на спине, был награжден 18 hastae purae, 25 фалерами, 83 торквесами, более чем 160 браслетами, 14 гражданскими венками, 8 золотыми, 3 стенными и одним obsidionalis (Val. Max. III. 2. 24; Dion. Hal. Ant. Rom. X. 36–38; Plin. NH. VII. 101–102; XXII. 9; Fest. 208 L; Gell. II. 11; Amm. Marc. XXV. 3. 13). Хотя и в период империи были воины, стяжавшие немало боевых наград, число последних было на порядок ниже, чем у Дентата[1152].