Солдаты Римской империи. Традиции военной службы и воинская ментальность

Таким образом, можно сказать, что бывшие рабы, хотя они и приобретали с отпуском на волю римское или латинское гражданство, в отношении военной службы стояли ниже перегринов или незаконных солдатских детей, которые имели возможность стать римскими гражданами одновременно с поступлением в легион, не говоря уже о том, что им был открыт такой путь, как служба во вспомогательных войсках. Юридических препятствий для этого не существовало[497]. Практика рекрутирования перегринов в легионы начиная с Флавиев получает все большее распространение. В середине II столетия Элий Аристид в своем «Панегирике Риму» (Or. 26. 75 Keil; ср. 78), подчеркивая, с какой тщательностью римские власти отбирают солдат, как особую мудрость римлян отметил то, что поступающим на военную службу предоставляется римское гражданство: «Сделав гражданами, вы таким образом делаете их и солдатами, и таким образом граждане, принадлежащие к известной общине, не несут военной службы, а несущие ее остаются вполне гражданами, так как, лишившись своего прежнего гражданства со вступлением в ряды войска, становятся с того самого дня гражданами вашего города и хранителями его» (пер. Ив. Турцевича). Такой подход, пусть даже сам старый республиканский принцип взаимосвязи прав гражданства с правом служить в легионах приобретал все более формальное значение[498], несомненно позволил Риму расширить территорию рекрутирования практически на весь средиземноморский мир и примирить между собой принципы добровольности и качественного отбора контингентов[499].

Известны, однако, случаи (правда, сравнительно немногочисленные и связанные с особыми ситуациями), когда перегрины принимались в легионы с сохранением своего исходного статуса, без предоставления гражданства. Такой прецедент был создан еще Юлием Цезарем, который зимой 52–51 гг. до н. э. сформировал из трансальпийских галлов знаменитый legio Alauda – легион Жаворонков (Suet. Iul. 24. 2)[500]. Во время гражданской войны 68–69 гг. н. э. Нероном и Веспасианом были созданы два легиона из флотских солдат – I и II Adiutrix[501], воины которых получили права гражданства только по выходе в отставку, о чем свидетельствуют сохранившиеся военные дипломы[502]. Особый случай представляет ситуация с 22 моряками мизенского флота, родом из Александрии, которых в связи с Иудейской войной (132–135 гг.) император Адриан перевел в Х легион Fretensis (PSI IX. 1026 = CPL XVI. App. 13 = Smallwood, № 330). Примечательно, что, какими бы ни были мотивы этого перевода, он рассматривается как особая императорская милость (ex indulgentia divi Hadriani in leg(ionem) Fr(etensem) translatis) (стрк. 5–6). Гражданство этим солдатам было, вероятно, даровано в момент самого перевода. Интересно, однако, что, когда в 150 г. (или в конце 149 г.) эти солдаты вышли в почетную отставку и решили вернуться на родину, они обратились с петицией (libellus) к наместнику Сирии – Палестины Велию Фиду, прося, чтобы тот дал им официальное подтверждение (instrumentum) для префекта Египта, что они уволены в отставку не из флота, но из легиона. В своей резолюции (subscriptio) Велий, хотя и соглашается дать соответствующее свидетельство, так как они действительно были уволены им по приказу императора (attamen sacramento vos a me iussu imperatoris n(ostri) solutos), но при этом отмечает, что легионным ветеранам такое подтверждение обычно не дается: veterani ex legionibus instrumentum accipere non solent (стрк. 22–23). Дж. Манн, обративший внимание на эту формулировку и проанализировавший ряд других документов, констатирует, что, в отличие от солдат вспомогательных войск (которым до времени Каракаллы при отставке в обязательном порядке выдавался военный диплом), легионеры, если они нуждались в подтверждении своей службы и соответствующих прав, должны были сами позаботиться о получении свидетельства. По заключению Манна, такой порядок свидетельствует, что, несмотря на все изменения в практике комплектования легионов, римляне продолжали рассматривать легионеров, в отличие от всех прочих военнослужащих, как граждан, которые, подобно тому как это было во времена республики, выполнив свой воинский долг, возвращаются после очередного похода по домам и не нуждаются в подтверждении своего статуса[503].