Соленый клочок суши

Деревня раскинулась посреди леса деревьев какао, окруженного горами Баракоа, – отсюда и название. Даже сегодня в Шоколад не ведет ни одна дорога. Добраться до нее можно только на лодке. Ветры судьбы занесли меня туда по пути из ямайского Порт-Антонио. Мы шли в Тампу с трюмом, полным кофе «Синяя гора». У Кабо-Бабо мы попали в жуткий шторм, и нам потребовалось почти два дня, чтобы обогнуть Кубу с востока. Когда шторм стих, мы заметили слева по носу маленькую рыбацкую лодку. Мачту у нее сдуло, и беспомощное суденышко едва держалось на плаву. На борту оказался очень трудолюбивый молодой рыбак. Он пригоршнями вычерпывал воду из лодки. Увидев нас, спрыгнул в воду и поплыл к спасательному кругу, который мы ему бросили.

Мы втащили его на борт и отогрели. Ему было не больше двенадцати. Он сказал, что отправился рыбачить один и подцепил на крючок гигантского тунца. Он-то и утащил его от берегов родной деревни Шоколад в открытое море. Мы решили отвезти его домой.

Когда мы встали на якорь в гавани деревни, над «Лукрецией» появилась двойная радуга.

В ту ночь жители деревни устроили грандиозное торжество, а на следующее утро, когда мы стали готовиться к отплытию во Флориду, я вышла из каюты и не поверила глазам. Туманные горы, покрытые зелеными джунглями, а на их фоне – шаткий городской причал, раскрашенный во все цвета радуги.

Похоже, прощаться с нами высыпала вся деревня. Одинокая рыбацкая лодка отделилась от берега и направилась к нам. У румпеля стоял очень высокий, красивый мужчина. Поравнявшись со шхуной, он обратился ко мне на безупречном английском. Сказал, что мальчик, которого мы спасли, – его младший брат, и протянул мне небольшую шкатулку. Внутри лежал серебряный крест, украшенный крошечными изумрудами. Мужчина сказал мне, что, по легенде, распятие везли на одном из кораблей Колумба. И теперь жители деревни хотят подарить его мне в благодарность за спасение его маленького брата.

Клеопатра указала на трап между полурубкой и нижней палубой, где на стене висел крест, очень похожий на тот, который она только что описала.

– Это он? – спросил я. – Настоящий?

– Я не проверяла. Поверила мужчине на слово. Он сказал мне, что его зовут Луис Вилья. Он родился в Шоколаде, но большую часть года жил в Балтиморе, где играл в профессиональный бейсбол за команду «Иволг». Он сказал, что если я когда-нибудь окажусь летом в заливе Чесапик, он будет счастлив сводить меня на игру и поесть вареных крабов. Это было в ноябре. В мае следующего года я повезла в Балтимор партию ананасов. Я нашла Луиса Вилью, получила свой крабовый ужин и сходила на бейсбол. С тех пор я и подсела.

Клеопатра снова сверилась с часами и налила нам по капле бренди из хрустального графина.

– Здесь я умолкаю.

– Но у нас есть еще три минуты до начала игры, – запротестовал я.

– Утром тебя ждет кое-какая работенка, ты не забыл?

– Нет, капитан, и верьте, я собираюсь выиграть пари. Но Эль Коэте-то тут причем?

– Мы с Луисом полюбили друг друга. Он просил меня выйти за него замуж и сойти на берег бесчисленное количество раз, но я боялась. Чего – сама не знаю. В итоге Луис женился на домашней девушке. Они переехали во Флориду, чтобы жить поближе к ее родственникам. У них родился сын. А через год Луис погиб в автомобильной катастрофе. Жена отвезла его тело на Кубу, похоронила в деревне Шоколад и осталась там навсегда. Я так и не встретила человека, который мог бы сравниться с Мантекильей. Я перестала искать и просто поплыла дальше.

Все годы диктатуры Батисты, революций, ураганов, русских ракет и эмбарго радужный причал по-прежнему сиял в лучах солнца, а сыновья и внуки Луиса Вильи все так же играли в бейсбол. Я старалась не терять связь с этой семьей. Почти каждое свое плавание я придумывала предлоги, чтобы остановиться на Кубе и посмотреть, как два поколения семьи Вилья играют в бейсбол. Эль Коэте – в некотором смысле мой внук.

Клеопатра замолчала, взглянула в иллюминатор на восходящую луну, затем протянула руку и переключила радиостанцию.

– Ну, сынок, тебе пора спать. Спокойной ночи.

– Как спокойной ночи? – не понял я.

– Да. Я буду слушать игру, а ты пойдешь спать. Помнится, у нас пари. Оно ведь так важно для тебя, да и кроме того, не хотела тебе говорить, но я и сама надеюсь, что у тебя все получится.

Я подчинился приказу капитана и удалился в гостевую каюту. Кровать была застелена. Фонари изливали мягкий янтарный свет.

Я разделся и скользнул под простыни. Интересно, смогу я заснуть? Я снова посмеялся про себя над мыслью о том, где я сейчас нахожусь и как сюда попал. Да, это куда круче, чем спать на пляже.

Рост шесть футов шесть дюймов, вес 220 фунтов. Словно пеликан на насесте, Эль Коэте устроился на вершине импровизированной песчаной насыпи на пляже. Из-под его бейсболки струились ленты пота, но он вовсе не нервничал – просто жарко.