Соленый волк

И дверь открылась легко. Максим толкнул ее и сразу же ушел в одну сторону, когда Стасов стоял в другой. Ничто не предвещало выстрела, но все же они приняли меры предосторожности. И не напрасно.

Человек пальнул разом из двух стволов охотничьего ружья. Картечь веером прошла через дверной проем, царапнув доски откосов.

Выстрелил и Стасов — из одного ствола, в потолок. И тут же ворвался в дом, сбив с ног ошеломленного Горошникова. А Максим, переступив через них, пошел дальше и заломал хозяина дома, который от страха забился в угол комнаты. Быстро надел на него наручники и вернулся назад.

Горошников лежал на животе, его руки были скованы за спиной наручниками. Максим рванул за Костаревым, Стасов бросился за ним.

— Не надо, я сам! — Павлов мотнул головой.

Деревянная будка туалета находилась возле бревенчатой баньки в конце огорода. Максим с силой дернул дверь, чтобы сорвать крючок, на который мог запереть ее Костарев. И чуть не упал, потеряв равновесие. Он рассчитывал на сопротивление, но дверь открылась неожиданно легко.

И еще Максим рассчитывал увидеть Костарева, но над дыркой кружило только несколько зеленых мух.

Не было Костарева и в бане. Максим рванул к реке, с ходу перепрыгнул через забор и увидел Костарева, бегущего по дороге. Джинсы, футболка. Он прихрамывал. Видимо, подвернул ногу, спрыгивая с забора. Или просто оступился.

В этот момент Костарев исчез из вида, свернув в проулок между домами. Опоздай Максим на секунду-другую, сейчас бы гадал, куда подевался беглец.

Костарев не сопротивлялся. Услышав шум шагов, остановился, повернулся к Максиму и с надеждой глянул на него. Вдруг это все-таки не полицейский, вдруг не арестуют. Но его ждало разочарование.

— Капитан полиции Павлов!

Костарев вздохнул, протянул руки, но Максим мотнул головой. Нет у него больше наручников, а чтобы связать Костарева ремнем, нужно укладывать его на землю, вязать, а потом уже вести к дому.

— Давай сам! — Он движением пальца потребовал, чтобы Костарев развернулся на сто восемьдесят градусов.

Костарев кивнул, повернулся к нему спиной и захромал. С такой ногой даже захочешь, не убежишь. А если попробует, Максим точно ремень с него снимет. И руки свяжет, и штаны спустит, чтобы стреножить.

— Скажи-ка, Эдик, зачем ты от нас вчера сбежал?

— Когда вчера?

— Из Весеннего.

— Не сбегал я ни от кого. На мотоцикле захотели прокатиться. А что, нельзя?

— А машина покойного Драбова что у тебя делала?

— Какого покойного Драбова?

— А которого вы с Горошниковым убили. Драбова в реку сбросили, а машина на разбор пошла… Почему блок цилиндров от «Форда» не утопил?

— Какой еще блок цилиндров?

— С номером. И с твоими пальчиками… Не отвертишься ты, Костарев, и за убийство сядешь, и за угон.

— Не убивал я никого!

— Ну конечно!

Они вышли на улицу с видом на памятник Ленину, свернули к дому, и в этот момент из-за поворота им навстречу вырулил мотоцикл с люлькой. На нем один за другим два сотрудника полиции. Неужели местные участковые?

Полицейские подъехали к ним, мотоцикл остановился, Максим вынул из кармана удостоверение, а Костарев одной рукой страдальчески схватился за живот. А другую вытянул в поисках опоры.

— Это не опер! Это бандит!.. Убивают!

Полицейские сошли с мотоцикла, и Костарев театрально рухнул им под ноги.

— Шут! — засмеялся Максим, протягивая удостоверение бровастому, с крупным носом старшему лейтенанту.

А его напарник, высокий костлявый сержант с круглыми оттопыренными ушами, стал обходить Максима, отсекая ему путь к бегству.

— Капитан Павлов, уголовный розыск! Вчера труп из Волги выловили.

— А почему Пригорьевского района? — спросил широконосый, изучая удостоверение.

— Да потому что не успел получить корочки по новому месту службы.

— А оружие?

— И оружия пока нет.

— А стрелял кто? — напористо сказал старлей и шагнул к Максиму.

Он попятился, и сержант тут же набросился на него. Схватил за руку и попытался провести прием. Но Максим уперся, вырвал руку и сам произвел захват. Швырнул костлявого через бедро и потянулся к Костареву, который садился на мотоцикл.

Но старлей сгреб его в охапку, навалился, пытаясь сбить на землю. К нему присоединился сержант.

— Мотоцикл, идиоты!

Костарев уже разгонял машину, а полицейские укладывали Максима на землю. Он перестал сопротивляться, позволил надеть на себя наручники.

— Ну, вот и все! — обращаясь к своему спутнику, с чувством исполненного долга выдохнул старлей.

— Мотоцикл, идиот!

— Да что ты все, идиот да идиот? — проговорил старлей и вдруг подскочил как подстреленный, глянув на свой мотоцикл, который скрывался вдали в дымке поднятой пыли.

— Не понял! — обескураженно протянул сержант.

— Старших по званию нужно слушать!.. — Максим и хотел назвать его идиотом, но решил не усложнять.

— Развели нас, товарищ старший лейтенант! — сказал сержант, показав на него пальцем. — Классическая схема, один отвлекает, другой угоняет!

— Да? — глядя на Максима, задумался старлей.

— А стреляли зачем?

— Кто стрелял?

— Бандиты стреляли! В нас!.. — ответил Макс.

Ствол у Стаса незаконный, как бы участковые на него не набросились. Ребята дикие, от них всего можно ждать.