Солги обо мне. Том второй

— Потому что ты тупая - это раз. И потому что планировала и дальше цедить из меня деньги - это два. Кормить меня завтраками, придумывая тупые отмазки про то, что ты не можешь, не успеваешь, не знаешь как и прочую хуергу, которую я слышу от тебя последние месяцы. Но на этот раз все. Лавочка закрылась. В этом городе на каждом шагу полно более красивых, молодых и способных оценить все, что для них делают.

Я вспоминаю, как подождал ее петуха возле фитнес-клуба, где он ее и снял. Подозвал, показал ему пару фоток мартышки, которые сделал на телефон, когда она мне отсасывала, обрисовал картину и предельно доходчиво втолковал в его башку, что на самом деле она просто моя ручная блядь, и бабло, которое он из нее сосет - он, фактически, сосет у меня. Пацанчик оказался тем еще жуком и слился сразу, как я предложил избавить наши «сексуальные отношения» от посредников в виде одной старой блядины. Хотя, бля, на минуту он точно задумался о такой возможности: я слишком хорошо знаю этот сорт дерьма: типа, нет-нет, но если нормальный ценник - то можно.

Не без удовольствия и чтобы как-то развлечь себя, пока жду врачей, пересказываю наш разговор в максимальных подробностях. После фразы о том, что пацан даже не пытался за нее вступиться, мартышка начинает скулить.

— Когда-нибудь ты еще скажешь мне спасибо. - Откидываюсь на спинку дивана. - Считай, я избавил тебя от участи стать панельной шлюхой, чтобы оплачивать капризы своего ссыкуна. Теперь эта пиявка будет тянуть деньги из кого-то другого. Поверь. Если бы ты обрадовала его новостью о залете - он испарился бы еще быстрее.

Врачи приезжают через пятнадцать минут. Я держусь неподалеку, контролируя процесс, но в большей степени чтобы следить за мартышкой. Пока врачи ставят ей капельницы и проводят осмотр, она приходит в себя и даже кое-как шевелит языком, отвечая на вопросы осматривающей ее врача. Пару раз, когда речь заходит о «мерзавце», который такое с ней сделал и необходимости написать заявление в полицию, наши с Викторией взгляды пересекаются. «Только попробуй открыть рот», - мысленно говорю ей и она качает головой в ответ на настойчивые попытки врачиха наказать обидчика.

— Ей нужно в больницу, - говорит тетка в белом халате, пока медсестра ставит мартышке капельницу, - сделать полное обследование. Я подозреваю переломы ребер и меня беспокоит ее запястье.

— А меня беспокоит ее безопасность, - сразу отбрасываю эту идею. - И пока ее сумасшедший мудак гуляет на свободе, в безопасности Виктория может быть только здесь.

— Но ведь здесь он ее избил. - Врачиха осматривает следы крови на полу и ее лицо искажает гримаса ужаса.

— Я оставлю здесь пару человек охраны. А вы, чем спорить, лучше езжайте в больницу и привезите сюда все необходимое. Что нужно. Я, блять, за это плачу, в конце концов!

Грымза бросает на меня недоверчивые взгляды, но ей хватает ума не спорить.

Через пару часов, когда врачи возвращаются, а клининг занимается приведением квартиры в порядок, я выбираю минуту, когда рядом с мартышкой никого нет. Присаживаюсь рядом с ее головой и даже изображаю заботу, гладя ее по волосам, в которых есть заметные проплешины. Пока на нас никто не смотрит, на мгновение сжимаю ее патлы в пятерне и шепчу в самое ухо:

— Только попробуй наябедничать, сука, и сегодняшняя порка покажется тебе просто детским лепетом по сравнению с тем, что тебе ждет. И скажи спасибо, что на тебя навешали гипс - только благодаря этому я не вышвырну тебя на улицу прямо сейчас. Цени мою доброту, блядина, потому что очень скоро ты будешь жрать собственное дерьмо и вспоминать эти дни так, будто провела их у бога за пазухой.

На сегодня у меня осталось последнее важное мероприятие - встретить Нику в аэропорту.

Глава шестьдесят седьмая: Венера

Глава шестьдесят седьмая: Венера

— Я хочу, чтобы ты вернулась в Норвегию, - говорит за завтраком Олег на следующий день после моего возвращения. - Здешний климат плохо влияет на твой внешний вид и здоровье.

Я с трудом возвращаю чашку на блюдце, стараясь, чтобы меня не выдала дрожащая рука и бряцание по блюдцу. Тон Олега максимально жесткий и холодный. Он даже не утруждается своим излюбленным занятием - ролью любящего мужа. Просто отдает приказы, как будто мы вернулись в те времена, когда я должна была изо всех сил корчить послушную дрессированную собачонку.

От такой со вчерашнего дня. Забрал меня из аэропорта и кроме стандартных вопросов о поездке и отдыха, не проронил ни слова. Мои ответы его интересовали еще меньше. Заказал на дом ужин, без аппетита поковырялся в тарелке и в десять часов вечера начал собираться. Сказал, что ему срочно нужно в офис. Сказал так небрежно, как будто хотел подчеркнуть, насколько ему плевать, что я сразу почувствую его топорную ложь. Ровно тем же тоном он мог сказать правду - что едет к очередной любовнице, или на ее поиски, если по какой-то непонятной причине это место вакантно.