Солярис

Она стала стягивать с себя платье. Вывернула его наизнанку, но не могла расстегнуть ворот и жалобно позвала Кельвина:

— Крис, я запуталась…

Крис подошел помочь ей. Но тут выяснилась поразительная вещь: платье нельзя было снять, у него не было никакой застежки. Пуговицы на спине были только украшением! Хари смущенно улыбнулась из-под платья. Кельвин взял скальпель и разрезал ворот.

— Полетим? И ты тоже? — допытывалась она, когда они покидали комнату.

— Погоди, — сказал Кельвин, выглядывая в коридор. — Ладно, пошли.

В коридоре он обогнал Хари и свернул за угол на несколько секунд раньше нее. Задыхаясь, она догнала его и испуганно схватила за руку:

— Ой, Крис, не убегай от меня!

Она тяжело дышала и с испугом глядела на Кельвина.

— Куда я убегаю? Что с тобой?

Хари следила за тем, как Кельвин на электрической тележке выкатил небольшую грузовую ракету на круглую плоскость стартового диска. Когда после включения главной цепи загорелись сигнальные лампочки, он вылез из тесной кабины и указал на нее Хари.

— Влезай!

— А ты?

— А я — за тобой. Мне нужно закрыть люк.

Она забралась в ракету, и Кельвин, засунув голову внутрь, крикнул:

— Ну, как? Все в порядке? Удобно?

— Да… Иди скорей, Крис.

Он откачнулся назад и с размаху захлопнул люк. Двумя движениями вбил обе задвижки до упора и стал ключом доворачивать болты.

Неожиданно Кельвин почувствовал, что металлические стойки, в которых торчала ракета, слегка дрожат.

Когда он отошел на несколько шагов и взглянул на ракету, он увидел такое, отчего его ноги стали непослушными, как деревяшки. Ракета ходила ходуном, подбрасываемая сериями падающих изнутри ударов, но каких ударов! Отражения ламп в полированной поверхности ракеты переливались и плясали. Широко расставленные опоры конструкции вибрировали, как струны.

Он затянул последний болт, отшвырнул ключ и соскочил с лесенки. Шпильки амортизаторов плясали в своих гнездах. Бронированная оболочка теряла свой монолитный блеск. Подскочив к пульту дистанционного управления, он толкнул вверх рычаги запуска реактора и связи. И тогда из репродуктора вырвался пронзительный не то визг, не то свист, совершенно не похожий на человеческий голос: «Кри-и-ис! Кри-и-ис! Кри-и-ис!!!..»

Со стартовой площадки под воронкой клубами взлетела пыль, ее сменил сноп искр, и все звуки покрыл высокий протяжный гул. Ракета поднялась на трех языках пламени, которые сразу же слились в одну огненную колонну, и вырвалась сквозь воронку выбрасывателя. Заслонки тотчас же закрылись, компрессоры начали продувать воздухом помещение, в котором клубился едкий дым.

Со скрученными обгоревшими волосами Кельвин судорожно хватал воздух ртом.

Кельвин открыл двери своей кабины, наполненной красным светом заката.

Торопливо подошел к окну, выдвинул из глубины стола проектор, вставил в него недосмотренную кассету с видеозаписью и щелкнул выключателем. Свет погас, на окна наползли жалюзи. На экране возникло измученное лицо Гибаряна.

— О… Все равно меня не поймут, — продолжал он. — Они думают, что я сошел с ума.

Он испуганно посмотрел куда-то в сторону, мимо объектива, и замахал руками. Лицо его исказилось. Потом торопливо привстал и на мгновенье вышел из кадра. Когда он вернулся на место, в руке его был стакан с молоком.

— Как в доме отдыха, — виновато сказал он и, отхлебнув из стакана, продолжал. — Видишь ли, Крис, как это все ни дико, я сделаю это, потому что боюсь, что они войдут сюда. Я имею в виду Снаута и Сарториуса. Они сами не знают, что делают. Мне стыдно, Крис. Я не могу…

Раздался стук в дверь и крик. В первую минуту Кельвин решил, что стучат к нему. Но потом понял, что стук доносится из динамика проектора.

— Открой! — слышался голос Снаута. — Слышишь, Гибарян?! Открой! Перестань глупить! Это мы — Сарториус и я, Снаут! Мы хотим тебе помочь!

— Они хотят мне помочь! — сокрушенно вздохнул Гибарян и, взяв со стола шприц, встал во весь рост. — Прощай, Крис… — стук в дверь и уговоры из коридора не прекращались.

— Сейчас! — крикнул Гибарян. — Сейчас, не стучите!

Шум прекратился.

— Запомни, Крис, это не безумие.

Он некоторое время смотрел прямо в объектив.

— Я так хотел, чтобы ты скорее прилетел, Крис… Ну… я пошел…

Он вышел из кадра. Пленка кончилась. Со скрипом поднялись жалюзи. Кельвин некоторое время тупо смотрел на пустой экран.

Дверь медленно приоткрылась. На пороге появился Снаут. Кельвин вздрогнул.

— Хоть бы постучал, — буркнул он.

— Прости, — сказал Снаут. — Мне показалось, что здесь кто-то разговаривает.

— Тем более…

Снаут внимательно посмотрел на Криса, подошел к аптечке и начал молча обрабатывать его ожоги на щеках и виске.

— Что это было? — морщась от боли, спросил Крис, будучи почему-то уверен, что Снаут знает или догадывается обо всем, что с ним произошло.

— Не знаю, — сказал Снаут. — Мы ведь с тобой ученые, а не поэты. Впрочем, кое-что нам удалось определить… Кто приходил?

— Девушка, — сказал Крис. — Она умерла…. убила себя десять лет назад. Из-за меня…