Солярис

— О том, что Глеб богат, — выпалила девушка. В мою голову сразу пришло осознание: вчера у ребят было свидание, и приятель собирался рассказать Инге всё о своей настоящей жизни.

— Знала, — как можно спокойнее ответила я, не понимая к чему эти вопросы.

— О том, что его обвиняли в убийстве? — тон подруги стал выше.

Лина ахнула.

— Знала.

— О том, что он состоял в клубе «Гремучая змея»?

— Тоже знала.

— Ну конечно, — горько фыркнула Инга. — И зачем я только спрашиваю?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. Алек тоже состоял в этом клубе, и только через него я узнала о Глебе.

— Только не надо врать, — подруга почти плакала.

— Она не врёт, — вставила Лина. А я почувствовала облегчение, когда приятельница заступилась за меня.

— Ты тоже знала? — удивилась Соня.

— Да, Макс из папиного ресторана тоже там состоит, — пояснила она.

— Почему? — шмыгнула Инга.

— Что почему? — выдохнула я, меня уже начала раздражать эта комедия.

— Почему всегда ты? Тебе мало одного парня?

Я удивлённо подняла брови.

— Ты сейчас шутишь, да?

— Нет, не шучу! Ты говорила, что Глеб тебя не интересует в этом плане.

— Так и есть.

— Тогда почему вы обнимались тогда в кафе? И почему ты знаешь то, чего не должна? Не говори, что это потому, что вы друзья.

— Но мы друзья, и мы не обнимались, ты всё не так поняла.

— Я тебе не верю, — теперь Инга открыто плакала.

— Я спалила Глеба. Увидела, как он припарковал свой красный «порше» возле кофейни, — и пусть всё было не совсем так, но сути это не меняет. — Ему пришлось всё объяснить.

— Если это правда, то почему ты ничего не рассказала мне?

— Потому, что это не мой секрет и не мне его рассказывать.

Кажется, на этом у Инги закончились аргументы, потому как она плюхнулась на зеленого монстра и уткнула лицо в ладони. Я мягко опустилась рядом, нельзя, чтобы такой пустяк нас рассорил.

— Я всё понимаю, — мягко начала я, всеми силами подражая ласковой манере Лины — мне бы тоже было обидно, если бы кто-то из вас узнал секрет моего парня раньше меня.

— Вот именно, — простонала она.

— Мы с Глебом и вправду хорошие друзья. Но ему нравишься ты, он четко дал это понять.

— А тебе?

— А я встречаюсь с Алеком.

— Да ну? — с сомнением произнесла Инга.

— Да, уже официально, — кивнула я.

Подруга резко подняла голову, её глаза были почти сухими, хоть и красными от слёз. Кажется, интерес пересиливал в ней чувство обиды.

— Правда?

— Правда, — кивнула я.

— Выходит, вы уже целовались? — спросила Инга.

Лина громко захохотала, Соня посмотрела на неё, как на идиотку, а я закатила глаза.

— А вы?

После этого короткого вопроса, мы тоже засмеялись.

— Так, если драма закончилась, — перестав смеяться, вставила Лина — то теперь мы и вправду опаздываем.

* * *

Я собрала волю в кулак и попыталась повторить движение, которое Лина назвала «болéо».

— Ну наконец-то! — счастливо выдохнула подруга.

С одной стороны, я была очень благодарна ей за помощь, но с другой — хотела сбежать и бросить танцы навсегда. Лина подошла к нашим тренировкам со всей серьёзностью, так что к концу второй недели я знала не только все базовые шаги вальса, танго, фокстрота, румбы и многих других парных стилей, но еще и несколько «эффектных» движений. Кроме того, подруга умудрилась уговорить двух парней из студии помочь нам, так что всё это время я оттаптывала ноги бедному Вове. Однако он, как настоящий мужчина, терпел эту пытку с улыбкой. Пусть и страдальческой.

Сегодня была наша последняя тренировка, и мне уже не терпелось скорее принять душ, а затем переодеться и отправиться на шопинг. Приём был назначен на завтра, а я так и не нашла подходящий наряд. Стрелки часов успели перевалить за полдень. Я многозначительно посмотрела на подругу.

— Если сделаешь чисто еще раз — мы уйдём отсюда, обещаю!

Я глубоко вздохнула и повторила «болéо». Лина победно вскинула руки.

— Добби свободен? — захихикала я.

— Да, — кивнула подруга.

— Ура!

Я обняла её так сильно, как только могла. Было нелегко признаться, но в душе мне нравилось заниматься всем этим, хоть это было и ужасно трудно. Лина была хорошим педагогом, и пусть я никогда не стану такой прекрасной танцовщицей, как она, то хотя бы смогу избежать позора на паркете.

Кроме того, после этих тренировок моё уважение к творчеству подруги вышло на новый уровень.

— Не представляю, как ты с этим справляешься, — однажды призналась я.

— Привычка, — пожала плечами Лина.

— Я не могу выдержать и часа, а вы занимаетесь по три.

— Четыре, — поправила девушка. — Но в отличие от тебя, я люблю это дело до чертиков. Уверена, что если бы ты села учить меня играть на гитаре, я бы не вынесла и сорока минут.

— Возможно, — фыркнула я.

И всё же мне нравилось преодолевать себя. Мне нравилось ощущение того, что с каждым разом у меня получается всё лучше и лучше. Мне нравилось чувство, что я готова переступить свою зону комфорта ради Алека. И это говорило очень о многом.