Солярис

Она скончалась от сердечного приступа, её нашла подруга. Церемония была быстрой, чему я была безгранично рада, ведь мне хотелось поскорее уехать обратно в родной дом. Так больно было находиться в этом английском городишке. Правда тогда я не знала, что может быть еще больнее, — бабушка глубоко вздохнула, готовясь, как я догадывалась, к самой трудной части. — Когда я покидала кладбище, то заметила среди плит сестру своего любимого Эдварда — Элеонор. Мне сразу захотелось подойти ближе, узнать, как она поживает, как там мой… как там он.

Помню, как я небрежно поспешила к ней, но стоило подойти вплотную, как в поле зрения попали надписи на надгробиях. Имя, которое было написано на самой свежей, было мне слишком хорошо знакомо. Помню, как я упала на колени прямо у его могилы. Элеонор даже не удивилась, видимо знала, что я в городе.

— Как, как это произошло? — спросила я у бабушки, заметив, как трясётся мой голос.

— После получаса моих рыданий, мы с Элеонор отправились в мой, точнее в тёткий, дом. Там за бутылкой водки девушка рассказала, что почти сразу после моего отъезда Эдвард отправился на войну. Я была шокирована, ведь знала, как сильно та его ранила. Несомненно, я понимала, что после того поцелуя, Эдвард, вероятнее всего возненавидел меня. Но даже эта ненависть не заставила бы его вернуться на поле боя.

— И что же это было? — мои руки блуждали по телу, не находя удобной позы.

— Ложь, — отрезала бабушка. — Оказалось, что все те дни, когда я караулила любимого возле порога его дома, тот работал на военной базе. Он даже не был зол, просто расстроен и удивлён. Эдвард ушел тогда от кинотеатра, чтобы хорошенько обдумать увиденное, а потом у него появились неотложные дела. При первой же возможности парень вернулся домой и сразу получил записку, якобы от меня. Там говорилось что-то вроде: «Наши отношения были ошибкой. Я тебя не люблю, и никогда не любила. Пожалуйста, не ищи меня. Мне будет лучше без тебя», — Любона Ванифатьевна глубоко вздохнула, даже сейчас, спустя много лет, в её глазах стояли слёзы.

Я не знала, что и сказать. Лишь смотрела в бабушкины пустые глаза. Пока она не продолжила:

— Не знаю, кто писал записку, но он попал точно в цель. Потому что другие слова не смогли бы убедить его уехать. Элеонор сказала, что после этого Эдвард словно превратился в живого мертвеца. Война не пугала его, даже наоборот, казалась спасением. Ты, наверное, спросишь, к чему я всё это рассказываю?

Я догадывалась. Теперь, когда её история была закончена, я понимала, к чему клонит бабуля. И всё же, ответом на её вопрос был лёгкий кивок.

— Никогда не верь чужим словам. Против вас с Алеком могли сговориться десятки, сотни людей. Но единственные, кто знает правду — ты и он.

— Я просто хотела, как лучше. Лучше для него.

— Эдвард думал, что наша разлука лучше для меня.

— Но так говорилось в записке, подписанной твоим именем. Алек же ничего мне не сказал, я лишь смотрела в лицо фактам.

— Действительно ли это были факты, или всё же догадки? — я нахмурилась. — Мила, ты говорила, что хотела бы, чтобы был выход. Откуда ты знаешь, что Алек не нашел его?

Теперь всё моё тело напряглось. А бабушка тем временем продолжала.

— Ты так привыкла всё контролировать, что сделала этот выбор за вас обоих. Но ты должна была довериться своему любимому.

— Я… Я просто испугалась, что он разобьёт мне сердце. Не уверена, что мне хватит клея, чтобы вновь склеить его. И к тому же, вдруг у Алека нет решения? Вдруг он просто предпочёл бы бросить семью ради меня?

— Тогда Алек будет знать, что принял это решение самостоятельно. Ты думаешь, что поступаешь благородно — жертвуешь собой, ради счастья любимого. На самом же деле, ты лишаешь его права голоса. Алек — не ребёнок, он взрослый мужчина. Я уверена, что перед тем, как сделать свой выбор он не раз всё взвесил и обдумал.

— Но если этот выбор — ошибка?

— Вы оба не узнаете это, пока не попробуете.

— А если это конец? Если у него нет решения?

— Тебе всё равно следует с ним поговорить.

— Но почему?

— Потому, что каждый заслуживает возможности объясниться и потому, что ты любишь его. И если есть хоть малейший шанс на то, что еще можно всё исправить — ты должна воспользоваться им. Иначе, может стать слишком поздно.

Я вновь представила могилу Эдварда и бабушку, стоящую перед ней на коленях с мокрыми от слёз щеками. Меня передернуло.

— Все думают, что я сильная и смелая, причём, еще и постоянно об этом напоминают. Но правда в том, что мне страшно. И мне стыдно за этот страх. Я сбежала, как последняя трусиха. Вот ты, ты боролась за свою любовь. Я же просто уехала, спряталась.

— Смелый не тот, кто ничего не боится, а тот, кто, несмотря на страх, продолжает идти вперёд. Да, возможно, твоё сердце будет необратимо разбито. Но также есть шанс, что ты станешь самой счастливой девушкой на свете. Реши для себя, стоил ли игра свеч. Ведь, возможно, проще и вправду забыть всю эту историю и жить дальше. Просто подумай об этом. Не обязательно принимать решение сейчас.

— Хорошо, — медленно кивнула я, смотря на голубое небо. — Эй, бабушка?

— Да?