Солёный ветер (СИ)

— Не хочешь его убрать? — кивает она на оружие в его руках.

Чонгук дважды моргает, будто возвращается в реальность, не заметив, как ушёл в свои мысли, и переводит взгляд на лезвие, которое совсем недавно избавило девушку от пут.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает он, наклоняясь ещё ближе, чтобы, открыв бардачок, закинуть туда нож. — Не сильно испугалась?

Инён хмыкает, откидывая голову на спинку сидения, и прикрывает веки. И хотя она этого не видит, зато отлично ощущает, как парень возвращается в изначальное положение, вновь устраивая локоть рядом с её лицом. А потому глаза открывает и, едва повернув голову, ловит его взгляд.

— Немного, — признаётся она и не сдерживает кислой улыбки, когда Чонгук усмехается. — У меня слишком большой опыт, чтобы пугаться подобных вещей.

— Это точно, — тянет парень, слегка хмурясь. — Сколько раз нас с тобой похищали?

— Вместе или по отдельности?

— Вместе всегда было веселее.

— В этом и была наша разница, — вспоминает Инён, опуская взгляд. — Ты вечно воспринимал всё несерьёзно.

— Для этого была ты, — хмыкает он. — К тому же, развеселить тебя — было единственной возможностью спасти от слёз. Такая плакса.

Инён морщится, отворачиваясь от него, и прячет ладони между коленями. Ей стыдно становилось каждый раз, стоило вспомнить о таком, а теперь ещё и неловко, потому что на этот раз она ударяется в воспоминания, сидя рядом с тем, кто был самой важной и главной их частью.

— Зачем напоминаешь о таком? — тихо спрашивает она. — Именно я была старшей, но в итоге ситуацию всегда спасал ты. Так нелепо.

Чонгук хмыкает и, легко коснувшись мизинцем её подбородка, снова поворачивает её лицо к себе.

— Я же мужчина, — наигранно возмущается он и, едва только Инён скептично поднимает бровь, касается края её губ указательным пальцем. — Сильно болит?

— Приятного мало, — отвечает она, ловя себя на мысли, что не может перестать смотреть в его глаза, что голос её слишком тихий, и что в груди селится чувство дрожащей холодной невесомости.

Со Инён Чонгуку страшно благодарна и понятия не имеет, как расплачиваться с ним собирается, хотя та её часть, что ответственна за разум, безжалостно хлещет её по щекам, заставляя опомниться и вспомнить, что именно Чон Чонгук — первопричина всему. Но в этот раз девушка с ней не согласна, ведь, не упомяни она тот злосчастный пистолет, её почти наверняка бы отпустили восвояси. Но несмотря на то, что парня она благодарит всем сердцем, всё равно отстраняется, едва он взглядом соскальзывает на её губы и подаётся вперёд. Инён боится увязнуть во всём этом слишком сильно, чтобы позволить Чонгуку подобное. И себе — тем более.

Парень опускает руку с её подбородка и коротко усмехается, вновь сталкиваясь взглядом с её глазами.

— Понял, — поджимает он губы и, одним протяжным движением вернувшись на своё место, вцепляется в руль рукой. — И всё же я прав: нуна такая холодная.

Инён стискивает между собой пальцы, всё так же грея их между коленями, и отворачивается к окну, не считая нужным продолжать этот разговор. Она слышит шум гальки под колёсами автомобиля и искренне радуется тому, что они вновь продолжают путь. Чонгук остановил машину, свернув с трассы, едва минуло пятнадцать минут с тех пор, как они выехали с того злополучного склада. И хотя Инён едва терпела боль, сковывающую всё тело, и чувство собственного растоптанного достоинства, сжимающего всё внутри, она стоически дожидалась момента, который Чонгук посчитает достаточно подходящим для того, чтобы помочь ей освободиться. Ведь заниматься подобным, находясь на территории весьма враждебной, было бы верхом легкомыслия.

— Почему ты приехал один?

Инён разрывает тишину спустя примерно пять минут молчания, потому что темнота, мелькающая за окном, и свет фар машин, что встречаются им по пути, её совсем не увлекают. А вот парень, сидящий по левую от неё руку, весьма.

— Это был не тот случай, когда нужны были другие люди, — отвечает он, кидая на неё короткий взгляд. — Мне бы и увидеть тебя не позволили, будь я не один.

Инён кусает губы, продолжая терзать собственные пальцы и ощущать давящую на плечи вину, а потому, сглотнув, решается на короткое:

— Спасибо, что приехал.

— Не хочу слышать от тебя ни извинения, ни благодарности, — неожиданно хмуро отзывается Чонгук, продолжая следить за дорогой. — Ты не виновата.

— Это не так, — не соглашается Инён, хмурясь в ответ. — Если бы я не прогнала твоих людей, всего этого могло и не быть. И если бы промолчала про пистолет — тоже.

— О чём ты?

— Я сказала им, что знать тебя не знаю, но мне не верили. Поэтому пришлось соврать, что ты мне угрожал.

— Чего? — неожиданно смеётся Чонгук, снова бросая на неё взгляд. — Угрожал тебе?

— А ещё размахивал пистолетом, — кивает Инён, полностью свою вину признавая.

— Да у меня и оружия с собой не было.

— Откуда мне было знать, что они в курсе этого?