Солнечная аллея

Могилу засыпали землей, и все пошли по домам. По дороге все о чем-то тихо друг с другом беседовали. Только Миха в разговорах не участвовал. Он размышлял, что ему делать теперь со своими дневниками. Ведь он прочел Мирьям лишь первую из своих записей, самое интересное там все впереди. «Может, мне писателем стать? — спрашивал он себя. — Да нет, как мне все это описать, чтобы читатель поверил, чтобы не тряс головой? Послушать только, с какой важностью все они разглагольствуют!» Экзистенциалистка рассказывала Марио о новой книжке про детское воспитание, только что вышедшей на западе, и объясняла, что своего бэби будет воспитывать, как латиноамериканские индейцы племени йекуана. Участковый всем и каждому сообщал, что уж теперь к следующему Дню Республики его непременно повысят. Волосатик рассказывал, что в главном берлинском универмаге «Центрум» в прошлую пятницу выбросили «лицензионный винил». Господин Куппиш в пятый раз повторял: какое счастье, что они пошли на выборы, иначе госпожу Куппиш ни за что бы не отпустили на запад. И как прикажете понимать, что Альшеры с четвертого этажа ведут домовую книгу — уж они-то, ясное дело, точно из органов.

«Бог ты мой, сколько же мы сотрясали воздух! — напишет Миха позднее. — Оно бы еще вечность так продолжалось. Тошно было по самое никуда, но мы оттягивались на полную катушку. Мы все были такие умные, такие начитанные, такие интересные, только в конечном счете почему-то торжествовал полный маразм. По-хозяйски заглядывали в будущее, а сами были насквозь такие вчерашние! Господи, какие же мы были чудаки, и даже сами этого не замечали».

Оно бы еще вечность так продолжалось, но тут, по счастью, кое-что стряслось.

Марио и экзистенциалистка купили себе старый «траби», но ездить на нем Марио не имел права, пока ему не исполнится восемнадцать, а даже когда исполнится, надо было еще пройти курсы и сдать экзамены, что опять-таки вряд ли далось бы ему легко, потому как он снова отрастил себе длинные патлы. Зато потом, сдав на права, Марио собирался подрабатывать леваком. Такси ведь у нас почти не было, а когда нужно, их не было и подавно, вот частники, кому деньги нужны, и подрабатывали — это называлось «бомбить». А деньги Марио должны были понадобиться очень скоро, ведь экзистенциалистка была уже на восьмом месяце.

С утра до ночи Марио возился со своей тачкой. В древнем «трабанте» не работало ровным счетом ничего, зато буквально все надо было чинить. С тех пор как они стали автовладельцами, экзистенциалистка видела в основном не столько Марио, сколько его торчащие из-под машины ноги.

— Как может в такой простой машине столько всего ломаться! — выкрикнула она однажды в сердцах.

И когда Марио стал ее успокаивать:

— Да нет, это только главная шестерня иногда задевает накидную гайку масляной муфтой сцепления… — у экзистенциалистки начались боли.

— О господи, Марио, у меня началось! — заорала экзистенциалистка. Марио выкарабкался из - под автомобиля. — Беги к телефону! Вызывай такси!

— Нет здесь телефона! И такси нет! Я тебя отвезу!

— На чем? — в отчаянии воскликнула экзистенциалистка, но тут же сама догадалась, что у Марио на уме. — Марио! Этот драндулет у нас уже полтора месяца и еще ни метра не проехал!

— Значит, самое время! — бодро сказал Марио, поворачивая ключ зажигания. И смотри-ка — мотор и вправду завелся! — Вообще-то, этого не может быть, — пробормотал Марио.

Он усадил экзистенциалистку на соседнее с собой сиденье, захлопнул дверцу и, сотрясаясь на всех ухабах, выкатил со двора, на котором все это время ремонтировал своего «траби». Тут пошел дождь, а вернее сказать, полило, как из ведра. Выезжая на улицу, бодрый «траби» чиркнул выхлопной трубой по тротуарному бордюру, вследствие чего та немедленно отвалилась вместе с глушителем. «Траби» взревел как танк. «Ребеночек на всю жизнь заикой станет, если не хуже! — в панике пронеслось в голове у экзистенциалистки. — Появиться на свет в "трабанте" — это же все равно что под бомбежкой или под обстрелом!»

Марио, впрочем, было не до этих родительских забот. Вне себя от восторга, он орал, стараясь перекричать грохот мотора:

— Даже дворники работают, видала!

Экзистенциалистку, в свою очередь, мало волновали технические подробности, она мечтала только об одном: выбраться из этого грохочущего ада прежде, чем ее ребенок появится на свет.

Но внезапно их остановили. Из пелены дождя прямо посреди улицы откуда ни возьмись нарисовался дорожный полицейский.

— Пропустите нас! — заорал Марио. — Мы рожаем!

— Выключите мотор, — приказал полицейский. — Надо пропустить советскую делегацию.

— К черту делегацию! — заорал Марио. — Мы рожаем! — И, врубив скорость и вдавив в пол педаль акселератора, вылетел на правительственную трассу. Позднее он так и сказал ребятам на площадке: — Когда у подружки твоей схватки, тебе никакой государственный визит не указ!