Солнечная ртуть

Он не посмел нарушить слово, данное королеве и поступил в точности, как она предписала. Так, в древности, знатные осуждённые выпивали присланный сенатом яд — добровольно, без охраны и палачей.

Агата была уже далеко, а королева не изъявила желания видеть «змеиное отродье», как в скором времени наречёт его комендант темницы — вечно пьяный и потому бесстрашный. Его подчинённые были сдержаннее на язык, потому как понимали, что этот узник здесь на временном постое и, хоть условия его содержания суровы, но обращаться с королевским драконом следует соответственно его статусу.

Скрипнули решётки, лязгнули запоры. И понеслось, как когда-то, несколько лет назад. Отличие лишь в том, что тогда заточение длилось от силы два месяца, и было целиком и полностью заслугой Эрида — торитт к этому не приложила руку. За небольшой отрезок времени его вымотало так, что после освобождения дракону казалось, что его избивали целыми сутками. Но тогда он знал, чем рискует и сам нарвался по молодости лет. Теперь… А что теперь? Вместо дерзости пришло опустошение, срок наказания вырос в несколько раз, а преступление было таким, что от пролитой крови не отмыться вовек — ни дракону, ни маленькой принцессе. Каждый из них всю жизнь будет прятать клеймо убийцы за улыбками, остротами и равнодушием.

За решёткой менять облик он не мог. Драконья туша просто-напросто не помещалась в клетке — достаточно просторной, чтобы там уместились стол, кровать и можно было сделать три небольших шага вдоль железных прутьев, и полтора — по периметру стен. По меркам местных преступников, его содержали как принца. Где-то на нижних уровнях подземелий скрывались камеры поистине ужасные. А также некоторые предметы, к которым прибегали палачи. Считалось, что их давно не используют, но Эрид в это не верил. Он нередко замирал, прислушиваясь и готовясь вот-вот услышать нечеловеческие крики и вой. Но он не слышал ничего, кроме ветра и разнузданных воплей тех, кто находился в соседних камерах.

Арестантов было не так много, и всех их собрали в другом помещении. Были ли там одиночные, как у него, клетки, Эрид не знал, но слышал о тесноте и беспорядке, среди которых приходилось жить его «коллегам». До него доносилась отборная ругань и хоровое пение, а иногда — крамола, направленная на правительство в целом и её величество в частности. Нельзя сказать, что Железную королеву народ любил меньше, чем предыдущих правителей. Но воры, убийцы и насильники не любят никого. Доставалось также и драконам. «Крылатые гадины» — сначала их величали вполне литературным термином. Но потом появился этот жирный пьяница с ружьём на перевес, представился комендантом и сходу окрестил Эрида змеиным отродьем, что не укрылось от тонкого слуха заключённых. Такое определение пришлось им по вкусу и вязалось со здешним колоритом как нельзя лучше.

— Заткните пасти! — цыкали стражники, когда комендант уходил. — Скоро он отсюда выйдет, и рано или поздно его торит станет вашей королевой.

— А … мы эту … королеву! Мы и так сдохнем здесь! Не сегодня, так через пять лет.

Эрид рычал, и перепуганные стражники с удвоенной силой призывали к порядку. Они знали, что на самом деле оборотню вполне по силам разломать решётку, выбить камни. Достаточно всего лишь сменить облик, а если хорошенько разозлиться — хватит и голых рук. Единственное, что удерживает дракона на коротком поводке — слово, данное им своему монарху. Это понимали и арестанты, но не могли унять свои злые языки без внушений охраны и волны ненависти, которая исходила от Эрида. Через стены она достигала их чёрствых сердец и велела заткнуться по-хорошему.

Не так давно дворцовая темница использовалась лишь для знати. Но после пожара один из столичных бастионов сгорел дотла, а уцелевших заключённых требовалось куда-то пристроить. Когда Эрид «гостил» здесь в первый раз, единственным его товарищем по несчастью был мелкий дворянин, попавший сюда из-за долгов. Они жили душа в душу, не видя и не слыша друг друга. Теперь перемены в подземельях казались одним из пунктов наказания.

Что случилось с тем дворянином, Эрид не знал — возможно, родные внесли за него солидный залог. Как просто решались проблемы людей: достаточно всего лишь заплатить. Эрид мог сыпать золотом, но всё равно он оказался здесь.

В первую неделю или две он держался без особого труда. Хотя уже тогда теснота и полумрак давили на него — существо, созданное для неба, скорости и свободы. Кормили хорошо, но скудно, во всяком случае по меркам дракона. Монстрам требуется большее количество пищи, чем простым людям, в каком бы обличии они не пребывали. Так что он голодал и изнывал от праздности и злости. Кроме того, в любой момент могла прийти она — боль. От ломоты в оставшихся без дела руках и ногах, до знакомых лезвий в плечах. Эта машина запускалась мгновенно, начиная с головы — сначала наваливалась тяжесть и тьма, предвещая обморок. А потом приходило это.