Солнечная ртуть

Она выжимала тряпку и развозила грязь — по бокам и к подножию стен. Грязь подсыхала, и по центру коридора образовывалась полоса, которую, если сильно напрячь воображение, можно было назвать чистой. Такой подход к делу неоднократно подвергался критике. Принцессу в сдержанных и непреклонных выражениях отправляли наводить порядок так, как это сделала бы добросовестная служанка, а не дочь королевы. Спустя пару недель Агата приучила себя справляться с заданием за один раз.

Маги её не хвалили. Однако замечаний стало меньше.

После уборки принцессе позволяли снова поесть и нагружали теперь уже умственной работой. Расписание установилось сразу, как только она приехала. Одно, и на семь лет вперёд.

***

А день, когда она впервые ступила на эти берега, её высочество запомнила хорошо.

Её доставили на настоящем дирижабле: сбылась многолетняя мечта и девочка смогла полетать на чудо-машине. Это не вызвало никакого отклика у неё в душе. Впрочем, она предпочитала смотреть в иллюминатор, а не на стену. Далеко внизу плескались волны-убийцы. Не все суда могли пройти по ним, но с тех пор как в этом регионе они стали воздушными, жизням пассажиров ничего не угрожало. Почти ничего — ни в чём нельзя быть уверенным на сто процентов.

Досадно было знать Агате, что всё пойдёт по плану. Но океан под ними хотя бы не бередил ни старых, ни новых ран. Когда в поле зрения появились две тверди, будто бы сплошь состоящие из теней, девочка даже успела забыть, что летит на дирижабле. Она смотрела на океан, не могла и не хотела о чём-либо думать.

Маги терпеливо проводили глазами водородную птицу, коим позволяли появляться на своей земле только в исключительных случаях, и приняли принцессу под свою опеку. Она спустилась по трапу одна. У девочки с собой не было никакого багажа, только одежда, которую первым делом пришлось заменить на такой же балахон, как и у всех здесь. В качестве поблажки ей разрешили не брить многострадальные волосы: отрастающие выкрашенные пряди собрали в тугой пучок. Ей было безразлично — Агата согласилась бы и вовсе избавиться от них. Никто не спрашивал, почему этот ребёнок такой угрюмый и откуда у него в глазах столько горечи. Девочка так никогда и не узнала, что магам рассказали о ней и была ли им хоть какое-то дело до того, что представляет собой её душа. Из задача — закалить дух. А остальное…

Агате выделили отдельную комнату. Она была пуста, не считая кровати и гвоздя для одежды. Да ещё в изголовье притулилась маленькая тумбочка, на которую можно складывать книги и свитки, когда те попадали к ней во временное пользование. Библиотеки не было на островах, большая часть знаний передавалась устно. Сначала принцесса не могла найти ни одного намёка на сакральные, обещанные ей тайны ни в словах, ни в действиях магов. Они приводили её на берег океана или скалистый уступ, а то и вовсе бросали одну в голом зале, где не было ничего, кроме одного единственного окна. Ромб света холодом озарял пустое помещение, и ничего кроме серого неба в него не увидеть.

«Найди фером. Дай знать ему, что ты уже готова следовать предназначенным путём». Так говорили ей, запирая дверь или уходя с утёса, оставляя девочку в полнейшем одиночестве. «Господи, какой бред» — думала принцесса и принималась за медитацию. Феромом маги называли некое вещество, которое заставляло биться сердце мира — или, вернее, миров. Всему сущему, видимому и не очень, маги дали название Мун.

Мун — земля и море, небо и солнце, планеты и звёзды. Он заключает в себе и Йэр, и Чёрные острова, и Огненную гору. И страны за пределами королевства. А также то, что даже здесь называется параллелью. Мун содержит много слоёв, они не пересекаются и существуют отдельно друг от друга, хотя всегда бывают исключения из правил.

Сначала у неё не получалось. Никто не торопил принцессу, благо впереди у неё были долгие годы тренировок. Она не жаловалась на недоедание, усталость непривыкших к работе рук и замерзающих ног. Не роптала на то, что совершенно и ни черта не понимает в поведении магов. Их это устраивало. Порой Агата даже ловила их на том, что они смотрят на неё с одобрением.

— В тебе много боли, девочка. Так раствори её в фероме. Закрой глаза, если так легче. Не думай о другом и позволь энергии наполнить твой разум… Нет, не надо их зажмуривать так рьяно. Ты не орехи колешь.

Они были правы. Почти: это не боль не желала покинуть Агату, это была ненависть к матери. Королева приказала убить тех, кто проявил столько доброты по отношению к принцессе. А Старший дракон подкинул ей эту мысль как удачное решение проблемы. Нердала принцесса ненавидела ещё сильнее. Но разве могла она сейчас что-либо с этим сделать? Пока — нет. Пока что в её силах было только найти и обуздать вселенскую энергию, которая по праву крови должна ей подчиняться.