Солнечная ртуть

— Почему это обсуждение началось только сейчас? — вскинула голову Агата.

— Потому что я наблюдала. Я до последнего надеялась, что можно будет обойтись и так. Вы видели, как цветут фруктовые деревья и сгибаются под тяжестью плодов? А море! Рыба падает в цене, ведь её так много, что она сама идёт в руки. И так во всём. Скоро земля устанет, люди пресытятся, наступит отторжение, распад, новый кризис. Нельзя нарушать баланс. Я осознала и приняла это ночью, когда прогуливалась среди Апельсиновой рощи. Обмануть Мун нельзя: вселенная, как и бог, всё видит. Может, это в самом деле одно целое.

При упоминании цитрусов все оборотни едва заметно скривились. Что за блажь такая разводить эту пакость у замка.

— Позвольте, а почему не отправить вашу внучку на её, так сказать, изначальную родину?

— Она не может контролировать фером, который активизировался в её крови во время скачков по временным коридорам. Это её убьёт.

— Временным? Я думал, есть только пространственные, — удивился принц.

— Временные опаснее. Совершить путешествие по ним практически невозможно, но бывают исключения из правил, — блеснула знаниями Аврора. А уставились все снова на Эрида, который с юности прослыл главным специалистом по исключениям и нарушениям правил. — Ада слаба, у неё нет своего дракона, могущего разделить с ней ту силу, что являет собой фером. Он уже повлиял на неё, это видно по изменившим цвет глазам и «странному чувству», на которое Ада жаловалась несколько раз.

Опять грохнули часы. Ударили один раз и смолкли, но эффект был неизменным: напоминание о странном и нездоровом. Слово снова взяла королева.

— Эрид рассказал мне о том, что видел в иной параллели. Попав в другую эпоху, Ада два или три раза впадала в транс, с трудом приходила в себя, несколько дней находясь в состоянии апатии. Её разум не выдерживает напора и уносится в те сферы, в которых человеку — во всяком случае живому, — не место. Вероятно, именно поэтому мозг предпринимает попытки уничтожить самое себя. Эту девушку нельзя возвращать обратно, единственный выход на ближайшие семь лет — отправить её на обучение к магам. На Чёрных островах знают, что делать. Сильной спешки это не требует, прежде пусть освоится в новой параллели. Вопрос только, где именно — здесь, в Йэре, или далеко за его пределами. За которые в любом случае должна отправиться либо Ада, либо Агата — как до, так и после обучения.

— Значит, снова голосование? — уточнил Пьер. Кто из его родственниц останется в замке беспокоило его не больше количества стёкол, ушедших на витраж в Малом зале.

— Нет. Во всяком случае не такое, как было до этого. Претенденты сами должны решить, кто из них покинет столицу, остальные могут только высказать пожелания. Могут Астор, но не драконы: на этот раз у огненных и электрических чудовищ нет права голоса.

— Тогда на кой мы здесь?

Самый молодой из оборотней, который находился под начальством принцессы Алесты, теребил чёрные широкие манжеты — последний писк Йэррской моды. Сиена чуть не прожгла его насквозь своим взглядом. И едва не заморозила голосом.

— Затем, что мы с вами одно целое, хотя решения принимаем именно мы. Какие — лучше вам узнать из первых уст.

— Вы, госпожа, упомянули двух претендентов. Но ведь Ады здесь нет, — мягко напомнил Эрид.

— И впредь не будет, баронессе Маронской не место на совете. Но если сейчас выяснится, что Агата желает отправиться странствовать вместо дочери, то мы предоставим девочке выбор. В прошлом моя старшая дочь не раз изъявляла желание покинуть дворец, что в конце концов и сделала весьма своеобразным образом.

— А почему нельзя, — встряла Варга, — сделать это кому-нибудь другому? Отправьте Пьера к дикарям на юге. Он станет их императором, и будет вполне этим счастлив. И волки сыты, и овцы, так сказать, целы.

— И пастуху вечная память, — докончил за неё змей Авроры. А Пьер куртуазно хохотнул и расплылся в блаженной улыбке. Он бы не отказался стать императором, если это, конечно, не подразумевало какой-нибудь интеллектуальной и ответственной работы.

— Неужто ты не понимаешь? — процедила его торитт, обращаясь к Варге. — Тебе придётся последовать за ним, и проводить в колониях большую часть своего времени. И вместо одного носителя ферома мы лишимся двух. Плюс поменяется на минус, и это ничего не даст. Должны поехать либо моя сестра, либо моя племянница, потому как ни у одной из них нет своего оборотня. Эрид, — вдруг обратилась Аврора к бледному мужчине, — ваша связь с бывшей, — она не удержалась и с наслаждением подчеркнула это слово — наследной принцессой разорвана. У тебя нет торитт, ты мог бы выбрать её сам, себе по вкусу. Однако тебе не позволено, и я соболезную. Решать должны они.

С какой стати эти соболезнования? Решила сделать вид, что беспокоится и за него тоже? Аврора во всём копировала мать, и старалась говорить как она. Обычно это у неё получалось более-менее хорошо. Только вот Сиена никогда не опускалась до приторного и фальшивого участия. Второй Железной королевы после неё не будет.