Солнечная тропа

Да что я говорю тебе, Егор, ты знаешь всё это лучше моего. Я только всё время думаю: отчего в нашей стране этот мрак всего гуще? Отчего общество наше так невежественно и агрессивно?

Наша система многому научилась за последние годы: с одной стороны, она не утратила жестокости, с другой – сделалась изощрённой. Раньше она сажала неугодных в лагеря, а знаешь, что она делает с ними теперь? Всего-навсего объявляет их сумасшедшими и упрятывает в психбольницы! Это началось ещё тогда, когда я работал в клинике, и появление таких пациентов привело меня в ужас. Но чем я мог помочь им? Единственное, что я ухитрялся делать, так это по возможности уберегать их от нашего лечения. «Лечение» же заключалось в том, что человека накачивали препаратами, которые ломали его психику и постепенно превращали в натурального идиота… А сейчас – ты знаешь, сколько таких «сумасшедших» находится в клиниках одной только Москвы?

Возможно, тебе в твоих Песках жизнь видится несколько иной – более мирной, более безмятежной. Но поверь, эта зараза скоро расползётся по всей стране. И не останется уголка, куда бы не проникла эта чума!..

Ну, а теперь я попрошу у тебя совета, Егор, и как ты скажешь, так я и сделаю. Меня не однажды приглашали уехать за границу – там продолжить исследования. Обещали создать все необходимые условия для работы и прочее, прочее, прочее. Я не давал согласия. Не представлял, как смогу прожить там, ведь я русский, всем своим нутром русский, и любая, самая свободная и самая богатая страна будет для меня постылой чужбиной!.. А вернуться назад я уже не смогу никогда.

Но это ещё полбеды, что мои несчастные кости сгниют в чужой земле. Беда в том, что я всю свою жизнь работал для этого народа, для этой страны, я люблю её, несмотря на то что давно стал здесь изгоем!.. Я ещё столько смог бы сделать, Егор, я знаю, но сделать на этой земле. А вместо этого мне придётся уехать и работать, не ведая, попадут ли вообще когда-нибудь на родину плоды моего труда. Видишь, Егорушка, какой страшный выбор передо мной. Скажи же мне, как поступить, я верю тебе больше, чем себе самому, – и старый доктор опустил голову, как бы отдавая себя полностью на волю Егора.

Уже наступил вечер, но не было умиротворения в природе: над лесом поднялись чёрные тучи и, переговариваясь раскатистыми громовыми голосами, поползли на деревню. Отчего-то сильно запахли травы в доме Егора, источая тревожный горький аромат. Сергей Петрович вдруг подумал о том, что именно этот запах ему будет труднее всего позабыть.

– Высохшие, а всё равно живые… – сказал он в продолжение своих мыслей. – Это как же, Егор?

Егор Сеничев поднялся из-за стола.

– Давайте-ка я вас своим чаем напою, Сергей Петрович, – сказал он, – сейчас сварганю самоварчик.

– Давай, давай, – согласился доктор. – Я ещё с фронта твои чаи помню. Потом ни разу не довелось ничего похожего пробовать. У нас хоть грузинский, хоть индийский, хоть цейлонский – всё одно веники…

– А хорошо у тебя тут, Егор, – приговаривал он, смакуя горячий душистый напиток, – покойно… Когда ты про свои места рассказывал, я, признаться, думал – приукрашиваешь. Вот как ошибался… Здесь, наверное, и старость приходит как благодать, и смерть – как успение… А мне, видно, не суждено успокоиться в родной земле. Ты-то что скажешь?

– Что говорить? Вы свой выбор уже сделали, Сергей Петрович, – ответил Егор. – Мне же судить невозможно, насколько он правильный, один Господь это знает. Если вы Его голос в своём сердце слышите, то и ступайте по тому пути, который Он указывает. Это и будет верный для вас путь. Я по своему разумению могу только посоветовать вам: не убивайте себя мыслями о том, что станете работать для другой страны и других людей. Мы же все Его дети, и родство это – самое главное для человека. Не скорбите о результатах ваших трудов – Бог распорядится ими наилучшим образом. Много легче будет ваша жизнь, если и там вы станете доверять Ему, как доверяли здесь.

– Да, да, ты прав, Егорушка! – прочувствованно воскликнул доктор, жадно слушавший Сеничева. – Как же ты прав всегда!

– Я бы ещё об одном сказал вам, – продолжал Егор, – не идеализируйте свободу того мира, где будете жить. Живётся там и безопасней, и комфортней, но это не та свобода, которая делает человека счастливым.

– Не та? Егор, да если бы мне здесь дали свободу работать, как я хочу, разве я не был бы счастлив?

Помимо своей воли Егор Сеничев улыбнулся.

– Когда вы мне рассказывали о своей жизни, я как раз думал, что вы счастливый человек: знаете, в чём призвание ваше, и следуете ему, несмотря на всю внешнюю несвободу…

Сергей Петрович не нашёлся что ответить.

– Ну, а там? Там что? – спросил он после некоторого колебания.

– Там много видимой свободы, о которой я говорил… Но она касается внешней жизни людей. А внутреннюю, невидимую свободу человек везде ищет мучительно. Вы удивитесь, когда увидите, что чем больше в обществе этой зримой свободы, тем меньше внутренней, истинной…

– И наоборот, что ли?

– И наоборот. Потому не судите так строго свою страну, есть обратная сторона и у нашего горемыканья.