Солнечная воительница

Зора заняла свое место, глядя на Клан сверху вниз. О’Брайен и Шена зажгли факелы и разошлись по противоположным сторонам круга, очерченного смесью лаванды и соли и цепочкой костров. В центре круга, рядом с идолом Богини Земли, пылал главный костер. Этот идол Зоре нравился больше других. Богиня сидела, скрестив ноги и положив руки на округлившийся живот. Кожа ее была из мха, волосы – из нежных побегов плюща, которые водопадом спускались до ее полной талии. Лицо ее было с изумительным мастерством вырезано из цельного опала, цветом напоминающего нутро устричных раковин. Укажи мне путь, Мать-Земля. Помоги мне стать настоящей Жрицей Луны.

Раненые Псобратья отдыхали у одного из костров по правую руку от статуи Богини. Зора видела, что они наблюдают за происходящим, но скорее осоловело, чем с тревогой или напряжением. Ничего удивительного – после макового-то чая и весеннего меда!

Остальные рассыпались на группки внутри круга и выжидающе смотрели на нее. Что-то в их лицах напомнило Зоре птенцов в гнезде, и ей пришлось подавить неподобающий случаю смех.

Ее взгляд выхватил из толпы единственного Землеступа-мужчину, и вся ее веселость разом испарилась. Джексом сидел, привалившись спиной к толстому бревну, к которому его привязал О’Брайен. Он уже пришел в себя, но был еще слаб. Он повернул к ней лицо, но в его глазах она увидела только красные отблески ночной лихорадки. Разумеется, при первой же возможности она влила в него чай, щедро сдобренный маковым молоком. Зора припомнила безнадежное выражение, застывшее в глазах Джексома, когда она молча и споро осматривала его, подмечая странные нарывы на сгибах локтей, запястьях и коленях и то, как он пытался разодрать себе кожу, хотя руки его были надежно связаны. Никогда не видела, чтобы ночная лихорадка проявлялась на коже так, как у Джексома. Нужно будет обсудить это с Мари, полистать дневник Леды, а потом…

– Жрица! Наша Жрица здесь!

Призыв Клана прогнал из головы Зоры все мысли. Она собралась с духом и начала спускаться по прохладным каменным ступеням, чувствуя, как легкий ночной бриз ласкает обнаженную кожу. Она хотела подыскать подобающее Жрице Луны одеяние – что-нибудь наподобие красивого плаща Леды, – но времени не было, а потому Зора оставила ноги голыми и надела одну лишь простую тунику с вышивкой в виде цветов и плюща, которую отыскала в родильной норе. Вдобавок к ракушкам и перьям, которыми она неизменно украшала волосы, она вплела в свою копну веточки качима, лаванды и плюща.

Зора приблизилась к статуе Богини и отвесила ей низкий поклон.

– Приветствую тебя, о Великая Мать, как Клан приветствует меня, Жрицу Луны, твою служительницу – с любовью, почтением и благодарностью.

Она выпрямилась и посмотрела на замерший в ожидании Клан. Сейчас следовало вызвать мужчин Клана – их всегда омывали первыми, чтобы облегчить их боль и обезопасить Клан.

Подавив страх, Зора подошла к Джексому. Глаза у него горели красным, по лицу струился пот. Он был грязен, от него исходил омерзительный запах; зловонное дыхание вырывалось из его груди неровными толчками, и она видела, как натянулись веревки у него на запястьях. На секунду ее охватила паника. А если он освободится? Каждый дюйм ее тела, искусанного, избитого, исцарапанного Джексомом и двумя другими Землеступами два дня назад, отзывался болью. При мысли о том, что они могли с ней сделать, если бы не Ник, к горлу подступила желчь. Они хотели меня изнасиловать. Джексом хотел меня изнасиловать. И он бы напал на нее снова. Зора прочитала это в его искаженном ненавистью лице, увидела в сероватом налете, проступившем на его потрескавшейся коже.

Тут сбоку показался факел, и к ней шагнул О’Брайен. Рослый, сильный, с ножом в руке и мрачным выражением лица он приблизился к Джексому.

Женщины Клана тоже подошли ближе. Некоторые из них держали факелы. У всех без исключения на лицах была написана мрачная решимость. И Зора поняла: пока рядом Клан, Джексом ее не тронет.

Зора расправила плечи и подняла руки, сосредоточившись на луне, которая пока еще была не видна. Но Зора была Жрицей Луны и всегда могла отыскать и призвать луну – лишь бы на небе не было солнца.

Мягкая, успокаивающая прохлада разлилась по рукам от кончиков пальцев, прогоняя серый налет, который проступал на ее коже после заката, и тоску, которая начинала туманить ей мысли.

– Мужчина Клана плетельщиков, предстань передо мной! – велела Зора.

Словно ее слова имели незримую власть над его телом, Джексом извернулся и, встав на колени, склонил голову.

Дыхание Зоры стало глубже, размереннее: вдох на четыре счета – пауза – выдох на четыре счета – повторить три раза. «О Мать-Земля, позволь мне показать, что я тебя достойна», – мысленно взмолилась она.