Солнечное затмение

Было уже темно, когда наша колонна перевалилась через очередную горную цепь и мы оказались на ровной площадке, которую кольцом окружают всё те же горы. Если сверху в свете недавно зашедшего солнца это можно было заметить, то внизу темно так, что видны только находящиеся рядом товарищи, да огни фар боевых машин. Я посмотрел назад и увидел спускавшуюся с гребня гор вереницу огней. Мы же вскоре встали, что означало окончание нашего многочасового марша. Валиев приказал не разбредаться, тотчас определил двух человек в патруль (хорошо, что в числе первых оказался не я), остальным приказал ставить палатку, кроме механиков-водителей, конечно же.

Палатку расставили быстро, за какую-нибудь четверть часа, окопали её канавой для стока воды, разгрузили машины и после недолгой поверки легли спать. Палатка наша предназначалась для одновременного проживания десяти человек, но мы вполне помещались и компанией в четырнадцать персон. Неудобно пока было только то, что спали на голой земле, которая, правда, была очень тёплой. Впоследствии артиллеристы обещали нам дать необходимое количество ящиков из-под снарядов для того чтобы соорудить из этих ящиков нары.

Моя очередь наряда в патруле пришлась на два часа ночи в паре с сержантом Саней Бодровым, недавно прибывшим в нашу воинскую часть. Саша был высок ростом, черноволос и имел внешность такую, которая, наверное, нравится девушкам. Он родился и жил в Москве, закончил техникум, работал несколько месяцев на какой-то фабрике мастером, собирался поступить в институт. Мама его – владелица фирмы, какой, чем занимающейся – никто не знал, да и это обстоятельство порядком никого не волновало, главное, что фирма была, а значит, была возможность в армии не служить и жизнь свою подчинить размеренному и спокойному течению. Но Александр не захотел подчиниться этому течению и когда пришла пора призыва, сделал выбор в пользу армии к явному неудовольствию своей родительницы. Мама, правда, приложила свою руку (по крайней мере, Саша так считал), чтобы сына отправили служить рядом с домом и призвали Александра в одну из московских воинских частей. Отслужив год, Саша каким-то образом проштрафился (тоже никто не знает каким) и из тёплого местечка (что уж греха таить – все считали, что служить в Москве легче, чем где бы то ни было) попал в нашу боевую часть. Поначалу он был весьма заносчив по отношению к нам, но вскоре поведение его изменилось после одного инцидента на зарядке. Все отжимались под счёт дежурного офицера, а Саша стоял в сторонке и просто смотрел на остальных. К нему в гневе подошёл один из наших солдат, Костя Левин, и спросил, почему тот не делает упражнение вместе со всеми, на что Александр ответил, мол, достаточно и того что делают все остальные, за что тотчас получил удар кулаком в грудь. После этого случая оказалось, что Саша был общительным, добрым и в целом очень положительным человеком.

Итак, я проснулся, вставил в свой прицел ночного видения аккумуляторную батарею, пристегнул прицел к автомату для того чтобы при необходимости использовать его по назначению и вышел из палатки.

Нашей задачей было патрулирование только что образованного лагеря как по периметру, так и за его пределами с целью наблюдения, установления возможных вариантов проникновения, учитывая то, что мы находимся хотя и не в самой зоне боевых действий, но всё-таки уже в воюющей республике. В лагере ввели цифровой пароль и сообщили его всем, кто несёт службу на постах. Сегодня он равнялся пяти и применять его необходимо было следующим образом. Например, находящийся на посту солдат видит приближающегося к себе человека и громко кричит: «Стой! Пароль: два!». Приближающийся к посту человек должен ответить «три», чтобы в сумме получилось пять, потому как предполагается, что каждый, кто имеет право ходить по территории лагеря должен знать пароль. Если же такой человек не отвечает или называет неправильную цифру, то часовой имеет полное право открыть огонь на поражение. Такова реальность в условиях боевых действий. Теперь приходится также привыкать к тому, что всегда при себе должен быть автомат: и при приёме пищи, и во время сна, и даже в туалете. Зато теперь мы носим автоматы по-другому, всё так же на плече, но стволом вниз, «по-боевому». Это не было нигде написано, насколько я знаю, но все сразу стали носить оружие именно так, кроме, конечно же, пулемётчиков. Так было намного свободнее, ведь в месте постоянной дислокации, и даже на полигонах оружие за спиной надлежало носить так, чтобы ствол был направлен вверх, а антабка лежала на плече, из-за чего оружие всегда было крепко прижато к спине.

Тем временем жизнь в лагере бурлила: приезжали отставшие машины, солдаты из других подразделений точно так же ставили палатки, везде горели прожекторы, фары; освещение было, как на любом городском празднике вечером. Мы вышли на окраину лагеря и у нас завязался небольшой разговор.

– Как там Москва? Сверкает точно так же? – начал я.