Солнечное затмение

– Да, конечно, – ответил он. – Иллюминация сейчас не та, что была в восьмидесятых. Я помню, когда был ребёнком, в центре гуляли с родителями, так всё было темным темно. Не то, что сейчас.

– Ну а как вообще Москва? В целом?

– А что тебя больше интересует? Ты был в столице?

– Был проездом, да и то когда в детстве с отцом ездили к многочисленной родне в Ярославль. Да что интересует? Даже не знаю. Всё интересует. Говорят, что у вас всё по-другому сейчас. Люди другие, отношения между людьми.

– Да я бы не сказал именно так, – возразил он. – Люди везде разные, просто в Москве их на порядок больше. Движения много в Москве, работы, все стараются заработать много денег.

– В наше село каждый год на лето приезжает парень из Москвы, рассказывает всякие смешные истории из своей жизни. А ты ходил в Москве в клубы, на дискотеки?

– Да, конечно, спрашиваешь тоже! – искренне удивился Саша.

– Ну, мало ли что может быть, я вот ни разу не был. Сначала в городе, в котором я жил, клубов попросту не было, а потом я жил в селе, где, понятное дело, клуб есть и каждые выходные в нём проходят сельские дискотеки. Но это, сам понимаешь, не то.

– Да, в столице их пруд пруди. Однажды, помню, идём мы со своей мадам по улице…

– С какой мадам? – перебил его я.

– Со своей девушкой, – ответил он.

– Я думал, что так называют уже замужних или зрелых женщин.

– Ну, вот я её так называю, мы же уже живём вместе – жили до армии, – уточнил он. – Так вот, идём мы, значит, по улице, гуляем и проходим мимо какого-то клуба, было холодно, решили зайти, согреться, выпить чаю, а я так и чего-нибудь покрепче. При входе висит объявление, что сегодня открытие, презентация, то есть мы попали в самый первый день работы этого клуба. Дальше всё показалось мне немного странным. Персонал бара: бармены, официанты, уборщики – все сплошь были мужского пола, молодые парни! Мы подошли к стойке, заказали моей мадам чаю, а мне – коньяку, и стали ждать. Девушек же в клубе вообще не было, и меня сейчас же осенило, что это клуб для гомосеков, представляешь!

– Нда-уж, – заметил я. – Не «Голубая устрица»?

– Видимо, да, – ответил он и, расслышав мой комментарий, усмехнулся. – А, нет! И моя мадам отправилась гулять по клубу, а он довольно большой, так к ней даже никто не приставал, а вот ко мне подсаживались пару раз какие-то типы с многозначительными разговорами, но я всех посылал подальше.

– А ты и за границей был? – спросил я своего товарища, когда мы вышли за импровизированный периметр лагеря.

– Да, был, – буднично ответил он, как будто не желая дальше развивать эту тему.

– Где же, если не секрет?

– Да немного где, – замялся он. – В Греции был. В Барселоне был, это в Испании.

– Да, я в курсе, мать писала, – спокойно ответил я. – А тебя там что-нибудь удивило?

– Ты какие-то странные и неопределённые вопросы задаёшь: как в Москве? как за границей? – несколько недовольно сказал Саша. – Скажи конкретно, что тебя интересует?

– Да меня всё интересует, – живо ответил я. – Я живу в селе, хотя и не глухом, но всё же селе; за границей не был, и даже не знаю, буду ли когда-нибудь; всё интересно: люди, города, архитектура.

– Да что сказать, – начал он после небольшой паузы. – Люди там такие же, как и у нас, нет такого, что они там все довольны жизнью и постоянно улыбаются, и не сказать, что такие уж и открытые. Тепло, конечно, и красиво! Людей на улицах много, да и у нас в Москве их немало. Что ещё сказать… даже не знаю. Русских туристов мало, но интересный случай был однажды в Барселоне, когда среди бела дня на улице мы с мамой услышали отборный русский мат. Какой-то мужик ругался на женщину рядом с ним, жена это была или кто-то ещё – неизвестно, но нам почему-то не хотелось в этот момент, чтобы окружающие знали, что мы тоже русские.

– Да, ещё в этом клубе для педиков, забыл сказать, – помолчав, продолжил он. – Я там видел одного певца, которого ты должен знать.

Вдруг где-то впереди слева раздался пронзительный тонкий крик:

– Стой, трииии! Стой, стреляяять будууу!

«Надо же», – удивился я про себя, – «уже и другие подразделения успели выставить посты».

– Дваааа! – закричал я что было мочи. – Дваа!

– Проходи! – тотчас последовал ответ.

Слева от нас в своеобразную шеренгу кабинами наружу, из лагеря, стояли военные грузовые автомобили с кузовами типа КУНГ, так и именуемые в армии кунгами, и именно из-за одного такого кунга вышел бдительный часовой.

– Кто такие? Откуда? – довольно резко спросил он.

– Разведчики, патруль, – ответил я не менее резко. – А ты кто?

– Мы – четвёртый мотострелковый батальон.

– Как четвёртый? – удивился я. – Вроде бы поехали первый и второй?

– Нет, нас из всех батальонов набрали, – объяснил он. – Кто-то не может, кто-то болен, у кого-то мать больная, и поэтому в командировку нельзя, так что и собирали из всех подразделений.

– Ничего себе – кто-то не может, – усмехнулся Саша. – Санаторий какой-то. Дальше кто стоит?

– Наши же. Миномётчики. Но они сильно далеко, здесь сейчас кунги стоят друг за другом, а потом уже они.