Солнечное затмение

Валиев скомандовал «По местам!» и мы заняли свои места. В десантных отделениях боевых машин, насколько я знаю, никто никогда не ездит, ведь опыт афганской войны и чеченской кампании показал, что при попадании в машину выстрелом из гранатомёта, особенно в случае если снарядом кумулятивным, внутри создаётся избыточное давление, которое и убивает тех, кто там находится. Для предотвращения этого люки в машине необходимо держать открытыми. Бывает, что при подрыве детонирует и боекомплект. При таком положении шансов выжить у тех, кто внутри, практически нет. Старший лейтенант Валиев об этом нам сказал ещё в поезде, и о том, что на технике мы будем передвигаться только на броне, кроме тех, кому штатным расписанием предписано быть внутри. Но в любом случае с открытыми люками. Места было довольно много, учитывая, что десант каждого из наших трёх экипажей состоит из двух-трёх человек, и мы с Володей Шварцманом заняли места позади башни, свесив ноги в называемые «бабочками» люки десантного отделения.

Да уж, как будто в нашей части мало было тактических занятий. Но сейчас мы ехали в совершенно новой местности, в условиях среднегорья по всё ещё мирным и необстрелянным дорогам. Проехав около часа, за который мы ещё несколько забрались ввысь, миновав несколько блок-постов дагестанской милиции, мы, наконец, выбрали площадку для стоянки, которая была прямо рядом с уходящим вверх по склону горы невысоким лесом. Все мы, кроме механиков-водителей, разбились на две группы, в одной из которых было пять человек, в другой – шесть, разошлись шагов на сто друг от друга и каждой из групп надлежало найти другую, самим при этом оставаясь незамеченными. Оружие применять запрещалось и магазины мы отстегнули – всё было почти так же, как в месте нашего постоянного пребывания, хотя в воинской части мы всё же занимались с пристёгнутыми магазинами. Отличие было ещё и в окружавшей нас местности: здесь были горы и лес, а в пункте нашей постоянной дислокации – степь да степь широкая. Командир сказал, что всё очень серьёзно, и что необходимо обращать внимание на следы, ветки, помятую траву и всё то, что может вызвать подозрение. Я оказался в группе под началом сержанта Олега Баркова и нас было шестеро; другую, как полагается, возглавил старший лейтенант Валиев.

Старший лейтенант Валиев был двадцатичетырёхлетним дядькой, среднего роста, худощавый, но жилистый, прекрасно физически развитый и необыкновенно ловкий: на тактических занятиях в воинской части он с быстротой и сноровкой тигра преодолевал искусственные двухметровые препятствия, быстро бегал, отлично стрелял.

Первые шагов тридцать по направлению к нашему «противнику» мы шли в колонну по одному, друг за другом, довольно быстро, но затем Олег, шедший впереди, видимо, что-то услышал, поднял вверх руку и мы резко присели на корточки, ожидая и прислушиваясь к каждому шороху. Мне показалось, что я услышал что-то впереди слева от себя и по реакции остальных товарищей понял, что они слышали то же самое. Однако ничего кроме этого услышать так и не удалось.

Следующие пятьдесят метров мы преодолели не менее чем за полчаса. Колючие ветви деревьев и кустарников не позволяют двигаться бесшумно и быстро, а жара просто прижимает к земле. Мы хотя и привыкли к жаре в своей воинской части, но здесь она казалась какой-то другой: иногда, как сейчас, жестокой и д'aвящей, от которой не спастись даже в листве деревьев и кустарников, а иногда, особенно во второй половине дня, милостивой и очень даже приятной. Почему-то сейчас было действительно всё не так, как на занятиях по тактике в нашей воинской части. Не было бравады и чувства игры – игры для взрослых, но всё же игры – занятия по тактике воспринимались, как тяжёлая нудная работа, которую необходимо знать назубок и выполнять строго по схеме, в которой, однако, иногда, можно было высунуться из укрытия на своей позиции и дать в направлении «противника» очередь-другую холостыми патронами.

Какое-то время спустя мы всё же осмелели и пошли, но медленно, шаг за шагом, след в след, пошли в сторону группы старшего лейтенанта Валиева. Шли, стараясь не задевать веток и у нас это довольно неплохо получалось. Потом мы резко свернули влево, где перед нами оказался небольшой уклон, преодолев который, как мне казалось, мы должны уже наткнуться на наших товарищей из другой группы. Не успели мы все пройти этот небольшой склон, как слева от себя услышали треск сработавших ударно-спусковых механизмов. «Бах-бах, убиты!», – кто-то ещё сказал из кустов и мы увидели наших товарищей. Я так и не понял, как они нас подловили: то ли пропустили и потом встретили, то ли обошли справа и зашли сзади нас, когда мы уже стали спускаться по склону.

Олег Барков выразил уважение командиру и свой восторг его тактическому умению, но старший лейтенант Валиев был очень недоволен. Он заявил, что «всё плохо, плохо и очень плохо», что если он-то «точно сможет спрятаться в таких условиях, в случае чего», то мы-то, мы-то что будем делать?

На этой минорной ноте мы поехали обратно.

X