Солнечное знамя

Но Хетулиону-младшему не хватило буквально какой-то капли самообладания.

Трудно держать себя в руках, когда твоя задача, ради которой ты изменил внешность, десятки эльфов и их агентов работали над тем, чтобы создать безупречную легенду и обеспечить твой переход через границу и проникновение к Императору файров, та задача, которая позволит победить в грядущей войне одним выстрелом — ну, может, двумя-тремя-пятью — вот, на расстоянии вытянутой руки, и до ее решения остались какие-то секунды.

«Майор Насс» не выдержал.

Алиона царапала ремень, на котором нет и не было кинжала, стражники медленно потянули клинки из ножен, а эльфы уже начали действовать.

Они подняли руки, в которых не было и не могло быть оружия, кожа на предплечьях лопнула и в ладони убийц скользнули в брызгах крови спрятанные кинжалы.

Два выстрела лжемайора и стражники падают сломанными куклами — банальнейшее сравнение, но другое в голову Алионы не пришло — оба эльфа бросаются к двери в кабинет Императора…

В Хетулиона врезается рыжий снаряд из ярости и злости.

Несколько уроков, которые дал Алионе Зай, могли помочь ей против гопника, но не против обученного диверсанта. Короткое движение — и девушка отлетает в сторону, вскакивает, бросается вновь в атаку, получает удар…

Несколько мгновений.

Отчаянная попытка Алионы заняла всего несколько мгновений.

А сколько всего успело произойти за это время.

Напарница лжемайора, оттолкнув его, прыгнула к дверям, потеряв секунду.

Хетулион, выстрелил в секретаршу, потеряв еще секунду.

Не успел.

А секретарша успела.

За мгновение до того, как ее платье вспыхнуло кровавыми разрывами, он ударила по широкой бронзовой кнопке на столе.

После чего женщина рухнула вдоль стены.

Напарница ударилась о дверь, прошипела что-то на зависть любой гадюке, распахнула створки, рванулась вперед, испытывая горячий азарт охотника, затравившего-таки красного зверя…

Сверху рухнула стальная створка, надежно перекрывшая проход и смявшая, скомкавшая, вдавившая в пол эльфийку.

Мерзко чавкнуло, плеснуло кровью.

Хетулион, отчаянно вскрикнув по-эльфийски, несколько раз выстрелил в неожиданную преграду, оставив только несколько черных подпалин на светлом металле.

Яростно взвыл, понимая, что — всё.

Все пропало.

Все кончено.

Задача не выполнена.

Он проиграл.

На последних секундах.

Что ему осталось? Сбежать?

Как бы не так. Входная дверь ТОЖЕ была перекрыта сталью, превратив приемную в ловушку.

Алиона, кашлянула, приподнявшись с пола, чувствуя, как стало горячо руке — кажется, проклятый внучек ударил ее кинжалом:

— Ну что, файрион, проиграл собственной игрушке?

Исступленно развернувшись, Хетулион, уже не притворяясь человеком, мелодично завопил, обращаясь к девушке. Возможно, в этом крике были страшные угрозы и жуткие проклятья, возможно — обещания, что «за мной придут сотни», или что-то подобное. А может и нет. В общем, пафос этой речи был несколько смазан тем фактом, что Алиона так и не удосужилась выучить эльфийский и не поняла ни слова.

Эльф, очевидно, это понял. А может, решил, что это недостойно высшего существа — ронять лицо перед какой-то человеческой самкой.

Он замолчал и поднял кинжал.

Острый клинок нацелился в лицо девушки.

И наступила темнота.

Глава 56

Алиона открыла глаза.

Белый потолок, мягкий свет.

«Где я? Для ада не то освещение, ждать рая мне, после всего того, что я натворила от убийств до внебрачного секса — слишком оптимистично… Для Вальгаллы — слишком тихо, как зовется рай у мусульман, я не помню, да и сорок девственников — или что там обещают женщинам? — меня не прельщают… Старика с веслом я тоже что-то не наблюдаю… Вывод? Я жива».

Вообще-то интерьеры больше всего напоминали больницу или госпиталь, так что рассуждения о загробной жизни были, скорее, бредовыми рассуждениями не до конца пришедшего в себя мозга.

Небольшая комната — палата? — кровать с белой простыней, два стола, прикроватный и тот, что подальше, бледно-голубые стены, белая дверь…

«Я в больнице. Но я же точно помню, как Хету-матьего-лион собирался выстрелить в меня. Промахнулся, что ли? Маловероятно, чтобы промахнуться при стрельбе в упор, нужно быть не эльфом, а криволапой каракатицей, которая впервые взяла в свои кривые мохнатые щупальца оружие. Тогда как я выжила? Кавалерия ворвалась в последнюю секунду? Не могла, двери были перекрыты. Или…»

Алиона дернулась в ужасе от пришедшей мысли.

Что, если она — в другом мире?!

Была в какой-то книге такая ситуация — умирающий человек после смерти переносился в другой мир. Без всякой возможности вернуться обратно.

«Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Я не могу в другой мир! У меня слишком много недоделанных дел в этом! У меня Зай! Верните меня, где взяли!»

В этот момент открылась дверь. Никогда еще Алиона не была так рада увидеть Лию.

* * *

После радостного вскрика охранницы, после небольшой суеты медсестер вокруг Алионы, после чашки уже знакомого горячего медицинского бульона, Алиона затребовала информацию.