Солнечное знамя

Церемония вручения ордена, в отличии от камерного получения медали, была пышной, многолюдной и вызвала у Алионы только головокружение и острое желание не упасть в обморок.

— Брат, покажи сестре правила нашего ордена.

Глава молча отставил бокал с вином, поднялся из-за круглого стола — за которым оптимистично было предусмотрено больше десятка мест — и достал из шкафа пухлый фолиант, которым можно было бы прихлопнуть насмерть некрупного волка. Да и волка средних размеров — тоже.

Алиона чуть не подавилась вином, но, как быстро выяснилось, правила занимали только первую страницу, а остальное — список членов за последние пятьсот лет. Который занимал еще две страницы. Остальные были, видимо, предусмотрены тем же оптимистом, который проектировал стол.

— Сестра, клянешься ли ты всегда с честью носить звание члена Ордена Рубинового Солнца?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты быть верной своему Императору?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты не выпускать из рук оружия для защиты своего Императора?

— Клянусь.

Собственно, кроме пафосных обещаний быть верной и носить с честью, в обязанности члена ордена входило только непременное ношение оружия. Всегда, при любых обстоятельствах. Само оружие, кинжал с дарственной надписью от Императора, Алионе вручили на торжественной церемонии. Он немного отличался от эльфийских формой клинка, количество зарядов, а также тем, что при активации режима стрельбы на клинке не загоралась зеленая искра. Для стрельбы она была не нужна, просто эльфы выпендрились.

Помимо ненапряжных обязанностей, на Алиону свалились и некоторые приятные права члена ордена. Ну, во-первых, проистекающее из обязанности постоянного ношения оружия — право находится при оружии рядом с Императором. Потом — парадный мундир за счет ордена. И самое приятное — некоторое денежное пособие «на ведение достойной жизни».

— Приветствуем тебя, наша новая сестра! — поднял бокал Император.

Ну вот, стала сестрой самого Императора…

— Приветствуем, — в тусклых глазах Главы, которыми он посмотрел на Алиону, наблюдались совсем не братские желания. Похоже, теперь она стала ему еще более интересной и можно ожидать планомерной осады.

Девушка пригубила вино, подумав, что, по мнению многих, ее жизнь в этом мире удалась на 1000 процентов. Пожизненное денежное пособие — есть, работа — есть, жилье — есть, тебя знает лично первое лицо государства, второе лицо государства имеет на тебя матримональные планы, ты — героиня Империи…

Что еще нужно для счастья?

Самая малость: чтобы любимый человек пришел в себя, и чтобы ей удалось дожить до этого момента.

И с тем и с другим — пока проблемы.

Профессор Геррен на вопрос, когда будет готово средство, которое позволит оживить Зая, как-то закрутил хвостом, а на прямой вопрос, не ли каких-то затруднений, сказал «Нет, конечно, разве что…», после чего перешел на такую научную феню, что из всей его достаточно длинной фразы Алиона поняла только предлоги, а еще то, что профессор пытается ей соврать.

Правду можно сообщить несколькими словами, ложь всегда многословна.

Хотя, может быть Алиона просто себя накручивает…

Были проблемы и с возвращением на Землю, которое позволило бы Алионе дожить до того момента, когда Зай откроет глаза.

Город Финкаун, не такой уж и маленький, в котором находилась Медовая улица, на которой жил старый медник Бассанай, в доме которого по словам сволочи-Аньки, находился проход обратно на Землю, в Империи был.

А улицы Медовой в нем не было.

Впрочем, этот орешек сотрудники Канцелярии раскололи быстро. Медовой улицы в городе не было СЕЙЧАС, она была переименована еще при Проклятом императоре. В улицу Мечтаний.

А вот медник Бассанай на ней не жил сейчас и не жил никогда.

Из-за чего новое название улицы начинало выглядеть тонкой издевкой…

— Кстати, Али-она, — вдруг вспомнил Глава, — а ведь мы нашли того самого медника.

Глава 57

Было это так: однажды ночью в дверь квартиры старого орка загрохотали кулаками.

Алиона спрашивала Лию — она как-то больше сошлась с ней, чем с Глаей — почему сотрудники Канцелярии выезжают на аресты по ночам и так грохочут в дверь. Из каких-то смутных воспоминаний о прочитанных книгах про события 1937 года ей казалось, что это делают для устрашения. Лиа похихикала и сказала, что может там, где раньше жила Алиона — и для устрашения, а у них все гораздо проще. По ночам: потому что ночь — единственное время, когда человека почти со стопроцентной вероятностью можно застать дома, потому что он не будет на работе/в магазине/бухать с друзьями. А громкий стук — потому что люди по ночам имеют обыкновение спать. И если деликатно постучаться — то будешь скрестись под дверью до рассвета.

Так вот: однажды ночью в дверь старого орка загрохотали кулаками.