Солнечные часы с кукушкой

В зелёном доме у реки,
Где рос лопух,
Скрипели старые сверчки
И пел петух,
Где паутину плёл паук
В своём углу,
Где были гвозди и сундук,
И щель в полу.
Где ровно в полночь сам собой
Звенел хрусталь —
Там жил за печкой домовой,
Ворчун и враль.

Он недоволен был всегда

И всем подряд
Ворчал на зной, на холода,
На листопад.
Бурчал, что кухня вся в дыму —
Ему на зло.
Мол, с местожительством ему
Не повезло!

В окно таращилась луна

Разинув рот.
Дремали куклы, два слона,
Медведь и кот.
В глухую ночь скрипела дверь,
Сочился свет…

Но дома старого теперь

На свете нет.
Где жил когда-то домовой
Сам по себе,
Играл остывшею золой
И выл в трубе —
Пятиэтажные дома
Теперь стоят.
И только память, как сума —
Заплечный клад…

Журча из звёздного ковша

Течёт вода.
Прости нас, детство, что, спеша
Бог весть куда,
Бросаем кукол, медвежат
И домовых,
Свой дом, где ходики стучат,
Где вечер тих…

Ныряем в бешеный поток.

И он несёт
В такую даль, что даже Бог
Рукой махнёт.
И вот уж нету ничего,
Что было в нас:
Весенних лужиц, ручейков
И ясных глаз.

И остаётся старый гном,

Бездомный дух,
Ловить бумажным колпаком
Ленивых мух
И неприкаянно стоять
Среди берёз,
Чтоб вслед глядеть, рукой махать
И морщить нос.

Звёздный медвежонок

В февральском небе над каскадом крыш,
где лунный луч и одинок, и тонок,
тихонько плачет звёздный медвежонок,
озябший галактический малыш.

Такая на земле стоит зима —

созвездий угольки примёрзли к тверди.
Но я скажу: пожалуйста, поверь мне,
не всё на свете пустота и тьма.

Взгляни сюда: вот кисть и акварель.

Мы разведём малиновую краску
и нарисуем солнечную сказку,
весёлую, как первая капель.

И поплывут армады облаков

над тихими, как небо, озерцами,
над лугом и над спинами коров
с печальными и добрыми глазами.

Стрекозы замелькают простодушно.

И лютик закачает головой.
Рассвет ресницы мокрые просушит,
как парус после ночи штормовой.

Мы нарисуем свет и тишину,

ручей и одуванчики в букете.
Так мелом на стене рисуют дети —
тепло тому, кто верует в весну!

…Но небеса черней, чем антрацит.

Скрипит фонарь, простуженный и тёмный.
И ветер, как побитый пёс бездомный,
опять всю ночь под окнами скулит.

Промозгло на земле и над землёй.

И серп луны так уязвимо тонок.
И одинокий звёздный медвежонок
о Солнце плачет тихо, как большой.

Наутилус