Солнечные

Поднялся ветер. Казалось, он пронизывал туннель насквозь, холодея с каждой секундой. Костёр, вспыхнувший под ветром ярче, задуло совершенно. Кремень ощутил бьющие в лицо твердые комки снега. Но рукой, лежащей на плече Керима, он ощущал исходящее от мумии тепло.

Он увидел караван верблюдов, бредущий по белой равнине. «Озеро!» – мелькнуло в сознании. Первый верблюд провалился – и в том не было ничего удивительного. «Сейчас они начнут проваливаться друг за другом…согласно легенде». Так оно и вышло, только проваливаться они стали не в прорубь, а в окно – высокое, от пола до потолка…

Опаньки и темпоральный кристалл

– Опаньки, теперь я не свободна! – воскликнула Мария, раскинувшись на брачном ложе со всей непосредственностью юности. В белоснежной рубашке среди ржаных снопов и маков, как того требует древний обряд, она смотрелась очаровательно.

– Я тоже, – откликнулся Арнольд и склонился к ней, намереваясь запечатлеть долгий поцелуй. – Ваша красота заменит любую свободу. Вы прекрасней сотни нимф, о моя принцесса!

– Со-отни… – протянула та кокетливо, отклоняясь. – А как насчет тысячи?

– Прелестный юмор, принцес-с. Дайте же мне вашу обворожительную ручку. Рука об руку мы пойдем к счастью тысячного ранга.

– Можешь на «ты». Да. Повелеваю перейти на «ты».

– Повелеваешь, дорогая? – рассмеялся Принц. – Но теперь я повелитель!

Принцесса вынула руку из его ладони.

Принц схватил другую.

– Вы мне нравитесь, мадам, как это по-русски, тритатушки-три-та-та? А, вспомнил: строптивая коза-дереза.

– А как насчет другого прозвания?

– Принцес-с-са. Принцес-с-с моего сердца.

– Ох, меня аж в дрожь от присвиста кидает.

– Дрожь? О, я тебе не безразличен. Он снова нагнулся к своей невесте.

« – Бойся нарциссов, – прошептал голос Беатрис, будто из-под кровати. – Для мыслей о тебе в их мозжечке нет места».

Мария отпрянула от Принца и огляделась. Мотнула головой, чтоб скинуть наваждение. Безрезультатно.

« – Да-да-да, – продолжала настырная Беатрис бодренько, словно радуясь возможности пакостить незаметно. – Он сведет тебя в могилу! К праотцам!»

Это выходило пределы мыслимого. Мария перекрестилась и часто задышала – для лучшего обеспечения мозга кислородом. Так предписывали навыки курса борьбы со стрессом.

– Перстень на твоей руке, – продолжила Беатрис, – укажет тебе путь в преисподнюю.

Мария схватила фарфоровую статуэтку Афродиты с прикроватной тумбочки и кинула в затемненное пространство спальни – в богатое скопление свадебных подарков, пока не расставленных по местам.

Послышался ойк.

– Кто там?.. – вскрикнула Принцесса. – Это вы, дружки?..

Она вспомнила, что по старинным обычаям, «дружки» жениха должны подглядывать за молодыми, дабы оповестить мир о физически состоявшемся браке.

– Э… – возник Принц, – не надо кричать. Подумают, что я чиню насилие.

– Никто не подумает.

– Европейцы подумают. В метрополиях хорошо знают дикарей.

– Так я дикарка?.. Отлично! – Невеста вскочила и запрыгала на матрасе, изображая обезьянку. Пропела из оперетты: – «Вот спасибо, это класс, на кровать можно не класть». Она прыгала сильнее и сильнее, чтобы выгнать из-под кровати незримых лазутчиков.

Чтобы остановить дикий балаган, жених принялся ловить ее ноги. А она взялась за подушки – и вскоре тому пришлось ломать целую пирамиду, чтоб оказаться на свободе. От гвалта и невидимой пыли жениху показалось, что он задыхается.

– Не дикарка! Превосходная красотка! – сдался он.

Невеста плюхнулась рядом, запыхавшаяся, но довольная. Международный конфликт исчерпан. Разногласия – тоже.

Однако желания заняться сексом…его так и не появившись, оно вовсе исчезло за горизонтом. Она чувствовала, что не хочет близости с потомком Романовых – и точка…

Навернулись слезы… Это так неожиданно…Господи, что делать…

– Я не подозревал, что ты заводишься при одном лишь упоминании о законе!

Этот укол самолюбию она уже не смогла выдержать. Настроение быстро вернулось в норму.

– Да! Я завелась с пол оборота и сейчас объявлю стране о своем отказе. Да-да – стоит мне только захотеть! Отменят все торжества и ритуалы, вынут грандиозный поздравительный торт из грандиозной печки. Салаты оливье скормят барракуде! Селедки под шубой – маракуйе!

– Не говори так! Приказываю!

Она вскочила с постели да вдруг стукнулась обо что-то невидимое…Больно-пребольно аж искры посыпались из глаз…

Упс. Она вспомнила!.. Совсем недавно, может, всего полчаса назад – ей привелось ощутить тот же самый удар. Удар тараканьего уса… Что было дальше – она не помнит. Какое-то затмение…Неужели привиделось?

Мария огляделась и вдруг увидела на консоли странную антенну, висящую зачем-то самым странным образом. Да и консоль при ближайшем рассмотрении оказалась специфической формы – такой кочергой, какой заворачивались усы у гигантских тараканов ближе к их ужасной малюсенькой голове.

– Ус! – закричала она, – Может быть, он где-то здесь?..