Солнечный берег Генуи. Русское счастье по-итальянски

Так однажды я наткнулась в записных книжках Моэма на один пассаж, показавшийся мне очень верным, хотя и не лестным для моего новоявленного, начавшегося развиваться уже здесь, за границей, патриотизма. Моэм удивлялся тому, что любовь к Родине у русских носит плохо ему понятный, очень расплывчатый характер, анализируя попутно свою собственную любовь к Англии: «Для меня, — пишет он, — много значат сами очертания Англии на карте, они вызывают в моей памяти множество впечатлений — белые скалы Дувра и изжелта-рыжее море, прелестные извилистые тропки на холмах Кента и Сассекса, собор Святого Павла, Темзу ниже Лондонского моста…» и так далее. «Допускаю, что Россия велика для сокровенных чувств, — заключает он, — и воображению не под силу охватить всю ее историю и культуру в едином порыве чувства». Насчет культуры и истории можно поспорить, — но как быть с географической картой, которая должна была бы вызывать множество впечатлений?

Много ли мы путешествуем по России? Мы сидим на своих дачах, потом едем к друзьям и сидим на их дачах (и боже, боже, как я это люблю! Сандро говорит, что надо всем копать траншеи и ложиться ногами к взрыву, если что-то задерживает мой ежегодный отъезд на дачу), а потом, как Бунинский обыватель из Белёва, едем во Флоренцию и рассуждаем о треченто.

…Но где наши белые скалы Дувра? Что сможем мы нарисовать на нашей воображаемой контурной карте?..

Итальянцы же ориентируются в своей географии отлично. У них есть чудесная шутка о провинции Молизе, про которую школьники из года в год говорят шепотом, что ее на самом деле нет. Провинция маленькая, заштатная, своего Лоренцо Великолепного там не было, больших исторических событий не случалось, и туристических аттракционов там нет. Разве что кто-то соберется посмотреть, есть ли она такая на самом деле.

Но и самая шутка могла возникнуть только потому, что все остальные провинции чем-нибудь да знамениты — не едой, так картинами, не колокольней, так автомобильными гонками.

Прелесть «Сказок по телефону» Джанни Родари, например, еще и в том, что действие каждой отдельной истории происходит в новой провинции. Так итальянские дети, учась читать, узнаю́т про Тоскану и Пьемонт, про Кампанью и Венето.

— Фонвизина на вас не было, — шепчу я в сторону, глядя, как ловко все, кроме меня, ориентируются в географии. — Если бы он вам объяснил в раннем детстве, что вас извозчик довезет, вы бы тоже, может быть, не знали, где именно находится Апулия.

Но извозчики и Фонвизин, конечно, ни при чем. Просто школьные занятия по географии итальянцы активно подкрепляют практикой.

Каждую субботу на все вокзалы страны высаживаются многочисленные десанты семей с младенцами, колясками, рюкзаками, — чтобы полумертвыми от усталости, но счастливыми вернуться на те же вокзалы в воскресенье вечером, усадив старших детей в малышковые коляски, а малышей — к себе на плечи. В сети придорожных кафе «Autogrill» по выходным перекусывают бок о бок южане и северяне, буржуа и безработные, клерки и фрилансеры. Из самых разных машин появляются самые неожиданные комбинации попутчиков — из роскошной спортивной «Ламборгини» может вы́сыпаться несколько побитых молью старушек в сопровождении рослого красавца средних лет, из семейного рыдвана «Фиат Уно» вдруг выпорхнет стайка юных прелестниц в бальных платьях, а солидный трехсотый «Мерседес» привезет сосредоточенную пожилую пару. Мотоциклы с промерзшими девушками и притороченными по бокам баулами, громоздкие кемперы, машины представительского класса с велосипедами на крыше, экскурсионные автобусы и миниатюрные двухместные городские машинки — всё куда-то едет, всё пребывает в движении.

Зимой и летом в этом движении можно уловить определенные закономерности. Летом жители приморских городов стремятся в горы — к прохладе, а жители гор и равнин, соответственно, к морю. Зимой все при первой возможности несутся на горнолыжные трассы. А весна и осень отведены под познавательные экскурсии по стране.

Познание может иметь любой характер. Например, гастрономический — маленькие провинциальные городки проводят ежегодные праздники-ярмарки, посвященные региональным специалитетам — prodotti tipici: меду, каштанам, колбасе, сырам, винограду, яблокам, белым грибам и чему угодно. Есть специальные праздники пирогов, паштетов, лепешек и даже оладий. Называются такие праздники — «sagra», от латинского «sacrum» (сакральный); впрочем, и слово «festa» (праздник) оттуда же — от латинского «festum»: ежегодный священный праздник. Кстати, «Весна священная» Стравинского по-французски называлась «Le Sacre du printemps», то есть буквально — «Священный обряд весны», и по-итальянски приводит всё к той же сагре — «Sagra della primavera».