Солнечный ход

Свобода

Вот край земли. С него, взирая в даль,
я вижу горы, угли, дым и воду,
лицо Джоконды,
пыль, бетон и сталь.
В который раз накликали свободу
борцы за счастье масс,
за право мыслящего класса жить слаще,
чем предписывает ум,
за вялую лояльность мирной власти
к брожению свергателей основ.
Той самой власти, о которой прежде
радели те же, кто теперь готов
ей кровь пустить?
Чего вам не хватало?
Воды, чтоб пить и камня, чтобы строить?
Еды и книг? Открытости границ?
Лесов, морей, аэропортов, зрелищ?
Питательных для жизни пепелищ?
Счастливым можно стать, сменив ярмо свободы
на мысль.
Над мыслью власти нет, для мысли нет преград.
Спокон веков идеи, веры, моды
друг с другом борются и воли не сулят.

Ритм

Бывает, что события вступают
в определенный монотонный ритм.
В нем все циклично. По большому кругу
идешь, не замечая повторений,
но чем просторней видишь гладь земную,
тем очевидней прошлые пути.
Здесь есть черта заветная, ты можешь,
пока еще ее не преступил,
найти других решений череду.
Но перейдя границу, придётся верным быть
всем прежде принятым решеньям,
путь продолжая к зримому концу.
Или искать спасения от смерти
понятной, неизбежной и простой?
Ради чего? Куда ты хочешь скрыться?
Что может быть прекрасней, чем сыграть,
по гениальным нотам эту пьесу?

До рождения

У каждого взгляда есть две стороны,
но только об этом ни слова.
У каждого звука есть две тишины,
но только об этом ни звука.
Вот там, где другая у глаз тишина,
где всё затаилось внимая,
жизнь нежно лучится по кромке ума
ни капельки не понимая,
но чувствуя, словно движенье руки
по пузу беременной мамы,
плывущие мимо большие круги
в квадратно-оконные рамы,
углами которых дрожащая тень
рисует шары и узоры.
И ясен, как свет, проступающий день
сквозь темно-вишневые шторы.

Единообразие видов