Солнечный луч. На пороге прошлого

На магистра оба тагайни посмотрели одинаково равнодушными взглядами, впрочем, бывший советник Архама все-таки кивнул. Байчи-ягир своего дружелюбия выказывать не спешил даже кивком. Я скосила глаза на Элькоса, но он по-прежнему хранил молчание, лишь склонил голову, здороваясь привычным ему образом. Я коротко вздохнула, но увещевать и призывать изменить линию поведения не стала. В конце концов, магистр был не маленьким мальчиком. Он превратился в мужчину еще до того, как родилась моя родная матушка.

– Где же дайн? – спросила я, ставя на стол свою сумочку с писчими принадлежностями. После кивнула хамче, и он уместил рядом с сумочкой небольшой сундучок.

Тагайни посмотрели на него с любопытством. Первым вернул мне свое внимание байчи.

– Танияр отправился за тобой, – сказал Эгчен.

– Должно быть, решил обойти Иртэген, – хмыкнула я. – Мы не встретились.

Илан улыбнулся, байчи остался невозмутим, как и магистр. Вновь вздохнув, я устроилась на скамье рядом с тем местом, куда встанет стул, и раскрыла свою сумочку. Три пары глаз наблюдали за тем, как я выставляю писчие принадлежности и раскладываю чистые листы бумаги. Затем очередь дошла до сундучка, и из него я достала подготовленные макеты будущих законов, которым немало времени уделила еще до последнего своего похищения, а после и исчезновения. Деловито переставив всё с места на место, я удовлетворенно потерла руки.

– Зачем всё это? – первым не выдержал любознательный Илан.

– Для работы, разумеется, – ответила я. – И на будущее я советую приходить на наши собрания с похожим набором. В государственных делах полагаться не память не стоит… Делах дайната, – привычно пояснила я незнакомое тагайни слово. – Записи помогают не только сделать подробный доклад, но и пометки по принятым решениям. Кстати, – я посмотрела на Илана, – нам стоит разработать шифр… Научиться делать записи, которые будут понятны только нам, и если любопытный или недруг сунет в них нос, то попросту ничего не поймет. Шифр особенно хорош для тайных донесений. Тут сыграл бы нам на руку мой родной язык, но лучше разработать шифровальную систему… – Я вздохнула и снова пояснила: – Придумать тайную письменность.

– Я понял тебя, дайнани, – улыбнулся бывший и вновь советник. – Ты позволишь потом говорить с тобой об этом?

– Разумеется, – ответила я.

– Если разрешит дайн, – тут же встрял Эгчен, и до нас донеслось:

– Дайн разрешит.

На пороге появился Танияр. За его плечом стоял Архам, а уже за ним примостился ягир со стулом. Маг склонился в церемонном поклоне, и дайн несильно хлопнул его по плечу:

– Доброго дня, магистр, – произнес он на нашем родном с Элькосом языке.

– Государь, – с почтением отозвался хамче.

– И тебе, свет моей души, доброго дня, – супруг склонился ко мне и поцеловал в щеку.

– Любовь моя, – улыбнулась я ему. После перевела взгляд на деверя: – Милости Отца, Архам.

– И тебе его милости, Ашити, – ответил брат Танияра. – Эчиль велела передать, что молит Белого Духа о твоем благополучии. Она спрашивала, когда ты придешь к нам, и девочки только и говорят о том, что твои волосы горят, как солнце. Они мечтают снова дотронуться для них.

Я весело рассмеялась. Да, мои волосы произвели фурор! И вовсе не в дурном смысле. Во-первых, иртэгенцы знали, что волосы их дайнани выбелил Создатель, а на самом деле они похожи цветом на пламя. А во-вторых, такого цвета в Белом мире не было, и теперь я стала их достоянием и предметом гордости, если позволено будет так сказать о себе. Единственная на весь мир! Ни в одном тагане, ни в одном племени подобных не было.

Наверное, если бы люди увидели меня такой до того, как узнали близко и прониклись уважением, то отношение было бы иным. Но я уже давно была их Ашити, а еще, как отозвался однажды один из ягиров, – ласковая, как солнышко. А теперь я и вовсе воплощала в себе не только доброту, но и цвет огня. Да, тагайни пришли от меня сначала в ошеломление, а после в восторг.

Потому неудивительно, что племянницы не сводили с меня восторженных взоров. Да что там девочки! Эчиль несколько минут не могла выпустить из рук мою косу. А когда Тейа осторожно дотронулась до моей головы, то вовсе развеселила фразой:

– Уф, не жжется.

– Это же просто волосы! – со смехом воскликнула я.

– А горят, как огонь, – возразила девочка.

Так что желание снова поближе посмотреть на это диво, было мне понятно. К тому же я и вправду заходила за прошедшее время к свояченице всего пару раз, и сама Эчиль теперь не приходила к нам каждый день. Да и зима не располагала к частым и долгим прогулкам, если не было определенного дела. А еще на старое каанское подворье вернулся хозяин, и свояченица вела жизнь добропорядочной жены – более она не была свободной.

– Передай, я непременно навещу их, – сказала я Архаму.

– Дайнани, куда ставить стул? – подал голос ягир.

– Сюда, – я указала на торец стола. – Милый…

– Я понял, чего ты хочешь, – ответил Танияр.

Он забрал стул у ягира, поставил его во главе стола и уселся. После посмотрел на собравшихся и кивнул:

– И вы садитесь. Начнем говорить.