Солнечный огонь

Девушка, будто устав ждать, убрала флейту Пана от губ. Чудовище за ее спиной тотчас прекратило раскачиваться. Голова, сухо и зловеще клацнув алчными жвалами, взмыла выше. И опустилась опять, плавно минуя девушку и слишком очевидно нацеливаясь на проход в открытую камеру.

Увидев, что пленник повинуется, жрица заиграла опять. Грозная голова тут же вернулась в прежнее положение.

Освобожденный журналист угрюмо глядел на парочку. Надо же, девчушка, которую он одной левой поднять может, теперь его повелительница. Попробуешь ей противоречить или сделаешь что-то не то — умрешь. Чтобы умертвить рослого, сильного Олкота Уэринга, ей надо всего-навсего оторвать от губ золотую дудочку.

В рассветно-синих глазах по-прежнему таилась мягкая печаль. Но сейчас даже Сигзби не посмел бы посоветовать доверять этим глазам, послушно исполняя все приказы.

Ее следующее указание было подобно первому. Она снова грациозно взмахнула изящной ручкой.

— Отуэй, она и тебя выбрала, — объяснил журналист. — Я должен открыть твою дверь. Надо? Решай сам.

Ученый не утерял твердости духа и сразу дал согласие. Тем же ключом, что и оковы Уэринга, были разомкнуты бронзовые кандалы Отуэя, и он вышел вслед за репортером.

— Знаешь, — тихо сказал он, — у меня очки отобрали, и теперь я ничего дальше двух-трех метров не вижу. Надеюсь, случайно на Фидо не наступлю!

— Не шевелись! — сквозь зубы проговорил Уэринг. — Эта тварь тут повсюду. Что ей теперь нужно? А-а, понял… Сиг, твоя богиня тебя призывает!

— Я уверен, она собирается всех нас выпустить, — не впадая в уныние, предположил ученый. — В таком случае у кого-нибудь из пятерых появится шанс спастись.

— Конечно! Молодец, продолжай в том же духе.

В их ситуации представить настоящую смертельную опасность было гораздо проще, чем вообразить, каким образом судьба предоставит им долгожданный шанс.

Вдобавок, способ мышления «Фидо» оказался столь же ненормальным, что и его внешний вид. Поначалу друзья подумали, что чудовище реагирует на музыку примерно так же, как змеи извиваются перед заклинателем. Но его поведение перед камерами говорило как о дрессировке, так и об интеллекте. Сколопендра хоррибилис не танцевала. Она ждала — ждала указаний хозяйки.

И это, вкупе с ужасающей силой животного, внушало ужас. Молниеносный прыжок — и не только пятеро друзей, но добрая дюжина жертв окажутся меж ее вооруженных когтями колец, по сравнению с которыми хватка питона лишь детская забава. Огромные ядовитые ногочелюсти, оснащающие ее передний сегмент, были даже излишними.

Джона Б. выпустили последним. Когда все узники вышли из камер, девушка указала на одну из тропинок.

Сопровождаемые своими необыкновенными тюремщиками, пятеро путешественников покорно отправились на центральную площадку.

Глава 10 ТАНЕЦ

То, что произошло в следующие полчаса, стало таким невероятным экскурсом в гротеск, что потрясло даже успевших ознакомиться с обычаями пирамиды узников.

Оказалось, что их позвали принять участие в церемониальном танце, прерванном накануне вечером.

Стоило девушке вывести их на площадку, как она совершенно перестала их замечать. Пока легкие ножки несли ее по священному кругу, она словно растворилась в экстазе музыки и ритмических движений. Но ее жуткий подручный ни на секунду не оставлял пленников без внимания.

Было ясно, что существо далеко не новичок в этом деле. Конечно, никто не смог бы определить его возраст. Но все понимали, что ушли годы, десятилетия, а то и века, чтобы вырастить и вышколить этого чудовищного адепта культа. Тусклые желтые глазищи сколопендры действительно могли быть слепыми, ибо она являлась ночным созданием. Если так, то иные, более таинственные чувства, как это бывает у подобных тварей, заменяли ей зрение. Похожие на кнуты усики находились в постоянном напряжении. Существо отличалось разумностью, но отвечал за нее не мозг, как у позвоночных, а длинное тело целиком.

Танцуя, девушка даже не пыталась избегать колец. Они сами уклонялись от нее. Движения изящных ножек были недостаточно быстры, чтобы на них наступить. Однако с невольными участниками обряда чудовище не церемонилось.

Простая царапина, нанесенная одним из несметного числа острых, как кинжалы, когтей, могла обернуться серьезной раной; мало того, когти вполне могли нести в себе инфекцию. Угрожая ими, сколопендра с удивительным мастерством заставила пленников войти в круг для танца.

Лестница стала благословенным, но недостижимым путем к спасению. Как только кто-либо делал движение по направлению к ней, перед смельчаком вставал барьер из когтистых сегментов. Руки и ноги путешественников были обнажены, и никто не решился на такое сумасбродство, как перепрыгнуть или наступить на кольца сколопендры, тем более что сверху нависало еще более страшное препятствие — голова с ядовитыми клыками.