Солнечный Остров

Ормат встретил трактирщика неподалеку от двери в его заведение. Старик привалился спиной к почерневшим, источенным жучками доскам стены. Большие узловатые руки комкали грязный фартук, седая голова запрокинулась к небу, так что глубокие морщины оттянулись вниз. Глядя на Юкена, Ормат всегда сердился и одновременно пугался, казалось, он смотрит в зеркало и видит собственное будущее. Юкену всего шестьдесят, а его все зовут стариком, седина в полголовы, спина не гнется. Еще самое большее лет сорок – и привет. Клятый паучник получит новое удобрение. Это в то время, когда высокородные, бину их побери, коптят небо втрое, а то и вчетверо дольше, сохраняя молодость чуть ли не до смертного часа.

- Ну, как там? – спросил Ормат, кивая в сторону двери.

- Жрут, - отрубил Юкен.

- И, конечно, ни за что не платят, - понимающе, вздохнул парень.

Юкен только безнадежно махнул рукой.

- Голодный, что ли? – спросил старик, отвлекшись от собственных бед. Он все же был добрым человеком, даже удивительно добрым для торговца.

- Давай, я тебе чего-нибудь в долг отвалю, а вы потом с Тором сами рассчитаетесь.

Старик догадывался, что у Ормата с его племянником какие-то свои, возможно, не вполне законные дела, но старался ни во что не вникать. Парень его понимал: знать, что большая часть воровской добычи Ормата, да и других ловкачей, в конце концов через Тора оказывается на рынке, в самом деле, было бы неуютно. Хотя без этого приработка таверна, пожалуй, давно бы загнулась.

- Пожрать бы хотелось, - отозвался Ормат, слыша бурчание в животе. – Но долги – не моя история,  давай я лучше отработаю. Этих, что ли, помогу обслужить.

- Да ты спятил, - замотал головой старик. - Они там все уже нализались, пришибут тебя как нечего делать. Я сам от греха ушел.

- Но ты ведь не хочешь чтобы они тебе всю конуру разнесли? – усмехнулся Ормат, - Нельзя клиентов одних оставлять. Тем более таких.

Старик отвел глаза.

- Ладно, иди уж. Только того… - покрытая пятнами шершавая ладонь коснулась плеча парня. – Ты поосторожней там.

Улыбнувшись, Ормат толкнул тяжелую дверь.

Таверна обняла Ормата тяжелыми влажными запахами, от которых голова закружилась, а желудок начал обгладывать позвоночник.  Шестеро «стручков» сидели в центре комнаты за большим столом, заставленным шкворчащими сковородами, глубокими мисками и сладко пахнущими молодым вином кувшинами. Солдаты расстегнули кители, их набрякшие лица раскраснелись – как и говорил Юкен, они уже крепко заложили за воротник. Здоровяк, выполнявший роль палача, похоже, был главным, ему отвели почетное место во главе стола. Его толстые пальцы скатывали в дымящейся подливке колбаску из скользких, жирных зерен швиета, который еще называли «вторым хлебом». Ормат отродясь не видел хлеба первого и никогда не мог взять в толк, почему швиет назван вторым.

Толстогубый, который был у них за лекаря, пристроился в углу. К его стулу был прислонен раскрытый вещмешок. В незатянутой горловине Ормат увидел уголок того, ради чего рискнул свой шкурой – военную аптечку. О снадобьях, хранящихся в этой серебристой, покрытой мелкой насечкой коробочке, рассказывали настоящие чудеса. Если бы удалось ее добыть… Ормат даже на миг зажмурился – это было сокровище, равное, а может даже превосходящее все, что уже было спрятано в его тайнике.

Никто из солдат в его сторону и головы не повернул. Подхватив со стойки поднос, Ормат поплыл среди сытных запахов к столу, быстро составил на него пустую посуду и метнулся в сторону кухни.

Колдовавший над здоровенной плитой мокрый до последней нитки Тор бросил на приятеля скорбный взгляд.

- Разоряемся, - простонал он не хуже дяди, - в трубу вылетаем.

Ормат, сочувственно вздохнув, сгрузил грязную посуду на маленький шаткий столик. Тор, не переставая причитать,  вытащил со стеллажа покрытый каплями поднос и сгрузил на него тарелку с жирным пепельником, покрытым восхитительной хрустящей корочкой. Ормат громко сглотнул слюну, он такое пробовал только на прошлое Солнцестояние. Крылышко. 

Стараясь пореже дышать, Ормат взял поднос в руки.

- Постой.

Ормат замер, глядя на Тора.

- Открой рот.

Парень подчинился. Повар быстро скатал из швиета маленький колобок, промокнул в растопленном сале и вложил его прямо в рот добровольного помощника. Ормат, урча, как голодный пес, отправился обратно в зал. Когда он ставил жаркое на стол, последнее зернышко было уже разжевано, проглочено и, как подозревал Ормат, переварено.

Командир стукнул по столу толстостенной кружкой и шумно рыгнул.

- Хорошо посидели, - крякнул он, откинувшись на спинку стула, - жаль, девок нет. А может сходить поискать? Я сверху видел – среди здешних не только чучела попадаются. Как мыслите, братья?

- Нам отваливать через сорок минут, - хмыкнул лопоухий «стручок», вытирая пальцы о черную лоснящуюся ленту, вплетенную в военную косичку, - и потом, ты разве не знаешь, что нынче девки – кратчайший путь к могиле? Слышал, что с Болеславом случилось?

- Каким, мать его, Болеславом?

- Ну, который Секач.

- Со Второго Рудного?