Солнечный щит (ЛП)

— Я могу вас ограбить, — угроза звучала жалко с моей ломаной речью. Она фыркнула. Я бы тоже фыркнула.

— Я бьюсь лучше группы неизвестно кого. Уходи.

— Ладно, — я слишком устала и проголодалась, чтобы биться на мечах. Я уперлась ладонями в колени, чтобы встать, но тут она резко потянулась к моему рукаву. Она задрала его, и стало видно татуировку меча и старое круглое клеймо. Ее лицо помрачнело, словно от грозы, которая была вчера.

Она отпустила мой рукав, словно он был ядовитый, отпрянула и направила меч к моему лицу. Я все еще была на корточках, и если бы она не закричала в гневе, она попала бы мне между глаз. Но ее рев испугал меня, и я подняла щит перед лицом, закрываясь от удара.

— Эй! — закричала я, пытаясь подняться. — Что такое с…

Она снова замахнулась, и в этот раз я остановила ее меч своим, пытаясь выбить оружие из ее руки. Но, когда я сжала ее запястье, я ощутила сильный запах от ее одежды. Запах гуано.

Воспоминания хлынули в мою голову.

Облака черных маленьких тел лились из трещин в камнях, вопя, их крики не заглушали стоны боли, скрежет пилы. Запах аммиака смешивался с густым запахом крови и пота.

Я вдохнула от ярких картинок и звуков, вызванных жутким запахом. Я отпустила ее запястье и отпрянула, наши мечи разделились с металлическим звоном.

— Утцибор? — сказала я, не подумав.

Она скрипнула зубами и подняла меч, но я не ждала ее удара. Я сунула ногу в стремя Джемы, шлепнула ее по крупу, еще не перекинув другую ногу. Она бросилась вперед, копыта стучали, заглушая ругательства моквайки. Я оглянулась — женщина кричала, потрясая кулаком.

Я не хотела думать, почему. Может, она узнала мои татуировки и поняла, кто я, но я могла думать только о жутких воспоминаниях от того запаха. Меня мутило от страха. Я повернулась и погнала Джему быстрее. Мы вырвались из зарослей на равнины с полынью.

Крыс прыгал вокруг серо-коричневого мула, его поводья свободно свисали. Я подумывала прогнать мула подальше или забрать с собой, чтобы женщина не последовала за мной, но меня охватило отчаянное желание убежать подальше от того запаха и воспоминаний, которые он вызывал. Я свистнула Крысу и направила Джему на север к дороге.

Утцибор. Ничего хорошего там не происходило. Ничего, ничего, ничего.

Я просто хотела вернуться домой. 

11

Веран

Я шел по коридору, спотыкаясь, но спеша. Бритье и укладка волос заняли больше времени, чем я думал, и я опаздывал. Бал Бакконсо начинался через пятнадцать минут. Я был удивлен, что Элоиз не пришла за мной — значит, она ждала в своих покоях, чтобы устроить мне взбучку.

Я постучал в дверь и отошел. Но ответа не было, засов не загремел. Я ждал, шаркая стертыми ногами.

Я постучал снова.

— Элоиз?

Шаги приблизились, и дверь открылась. Ро держал кружку. Его воротник был расстегнут, лицо было каменным.

— О, хорошо, что ты тут, — он отдал мне кружку. — Подержи это, я поищу чистую миску.

— Что? — спросил я, он прошел мимо меня. — Элоиз готова? Нам нужно в бальный зал.

— Она не может идти, — сказал он. — Ей нездоровится.

Его мрачный тон заставил желудок сжаться, но Элоиз позвала из другой комнаты?

— Я в порядке, папа, не нужно всех тревожить! Веран, заходи!

Ро поспешил по коридору, и я повернулся к спальне. Элоиз лежала в кровати, волосы были собраны в шелковый чепчик. Маленький караван кружек ждал на столике у кровати.

— Что такое? — спросил я, добавляя кружку, которую дал мне Ро, к остальным.

— Ничего. Просто насморк от влаги, — она махнула на окно, за ним снова был дождь. — И ты знаешь папу. Он даже икоту считает чахоткой. Я в порядке.

Мысли полетели к новостям о дождевой лихорадке, хотя ее окна были закрыты.

— Уверена?

Она кивнула и сделала глоток из чашки.

— Меня больше злит то, что я хотела на бал.

— Я расскажу тебе все о нем.

Она покачала головой.

— Я не о танцах. Я хотела попытаться разобраться с Яно, раз мы знаем теперь часть того, что его тревожит.

Я рассказал Элоиз о нападении на прошлую ашоки, о потрясении Яно. Я не стал добавлять, что там мог участвовать бандит Солнечный щит, и что я не смог справиться с министром Кобоком, сообщил лишь, что он отказался разделить с нами цвета, опустив то, что он подозревал, что мы тут, чтобы обвинить его в участии в похищении ее сестры пятнадцать лет назад.

Элоиз медленно пила из кружки.

— Не важно. Думаю… папа не выпустит меня из кровати, пока у меня насморк. Тебе придется сделать это. Попытайся поговорить с ним один на один, если выйдет. Скажи ему, что мы соболезнуем ему, но что мы не связаны с нападением, а потом дай понять, что мы можем обсудить то, о чем изначально договаривались, можем наказать бандитов пустыни. Отметь, что постройка дороги Феринно подавит не только работорговлю, но и бандитизм.

— Я постараюсь, — я не звучал уверенно. Меня уже мутило от тревоги от мысли о попытке такого словесного танца, особенно после разговора с Кобоком.

— Я знаю. Приходи после бала, я хочу детали, — она закашлялась, сначала тихо, но звук стал глубже. Она повернула голову, и я сжал ее дрожащую чашку, пока ее тело содрогалось. — Фу, — она глубоко вдохнула, прижав ладонь к груди.