Солнечный щит (ЛП)

Она врала — она не убивала, если был шанс избежать этого. Она воровала, била, сверкала щитом, но она не убивала, если не должна была. Она показала мне вчера в карете, а потом и ночью. Я видел ее насквозь.

Но ее пылающий взгляд заставлял некоторых сомневаться.

Она тихо кипела минуту, пока я пытался подражать маме, расставив ноги шире и скрестив руки. Неподвижный. Гора. Зеленый шиповник, впившийся крепко шипами.

— Ладно, — сказала она. — Но… не говори со мной.

Я позволил себе фыркнуть.

— Хорошо. Но мне нужно передать послание Яно.

— Сайф, — с неохотой сказала она. — Сайф может поехать в Пасул.

— Ему можно доверять? Мы говорим о принце Моквайи.

Она посмотрела на тропу к ее костру, и я заметил ту же тревогу, что и до этого.

— Сайф, — выдохнула она. — Да, ему можно доверять. Он будет в порядке. Он знает безопасные дороги.

— Хорошо. Договорились, — я вспомнил обучение в университете и махнул ей. — Хочешь записать это? Или пожать руку?

Она фыркнула.

— Нарушишь слово, и я тебя убью. Этого хватит?

— Снова убийство. Многие посчитали бы это жутким.

— Привыкай, — она отвернулась. — Надеюсь, ты готов ехать — мы можем далеко проехать до полудня.

— Я готов, — я откусил от печенья и подавился. На языке были будто опилки. Я кашлял, стуча по груди. — Свет, — выдавил я, сделал глоток кофе и выплюнул на пыль. — Что вы добавляете в печенье? Мел?

— Пыльцу рогоза, — сказала она, шагая к кустам. — Привыкай и к этому. 

31

Тамзин

Я заставила их нервничать. Бескин и Пойю.

После того, как Пойя ударила меня вчера утром, рот опух так, что я не могла его полностью закрыть. Я сплевывала кровь весь день и ночью. И я никак не могла влить между зубов что-то, кроме воды. И я не ела вчера. Или утром. Они рычали на меня, говорили, что не будут спешить из-за меня днем, когда я взмолилась о еде.

Но тошнота вернулась, наверное, из-за слюны с кровью, и днем они нашли меня в том же месте — сжавшейся на грязном матраце, голова была между руками. Давление от локтей прогоняло худшую боль.

Я слышала, как они говорили за дверью, хоть не могла разобрать слова.

— Эй, — крикнула Пойя сквозь решетку. — Тамзин. Хочешь не соль в кукурузу, а мед?

Я удивилась новому состраданию — я всегда любила сладкое, любила угощения. Это не было тайной при дворе — я постоянно грызла орехи в сахаре или ириски, которые носила в кармане. Бескин и Пойя кормили меня соленой едой неделями, словно пытали и так, но потом мой мозг понял.

Мед вместо соли.

Это было не сочувствие.

Это было отчаяние.

Я не годилась для них мертвой.

Я сморщила нос, зажатый между локтями. Это было близко к улыбке. Я была их оружием, пока была жива. Они могли давить мною. Потому я была в таком состоянии в этом гнилом месте.

Я могла это использовать.

Я смотрела на дверь, скаля зубы в подобии улыбки. 

32

Ларк

Сайф закинул потрепанный спальный матрац на седло с таким энтузиазмом, что Черноглазая недовольно фыркнула.

— Выбирай северные тропы для скота, — сказала я в пятидесятый раз за последний час. — Помни, тебе нужно пересечь Южный Бурр перед камнями, иначе потеряешь ту тропу.

— Знаю, Ларк, знаю, — он был взволнован. — И я знаю, что нужно держаться на юг от реки, и я знаю, что не нужно путешествовать мимо залива вечером. Я могу сделать это, Ларк. Могу. Обещаю.

Я вдохнула под банданой. Он добавил в сумку мешочек вяленого мяса.

Я опустила ладони на плечи и развернула его.

— Сайф… будь осторожен.

— Буду, — он посмотрел на меня, лицо было румяным, глаза сияли. — Мне пятнадцать, Ларк. Я почти возраста Пикла. Я могу это сделать.

— Знаю. Просто… будь умным, хорошо? Не рискуй без толку. Сначала думай. Мне нужно, чтобы ты вернулся целым, хорошо?

— Хорошо, так и будет, — он выскользнул из моей хватки и поправил арбалет Розы на крюке седла. — Как зовут парня еще раз?

— Принц Яно Окинот, — богач подошел за мной, будто кот, его сапоги не издавали звуков на земле. — Хотя в городе его так не зови — там он Эскер Ги. Ты найдешь его в «Сладкой хвое», скажи хозяйке, что ты — его слуга, — он поднял письмо, запечатанное воском из коробки от наших огарков. Он прижал к воску свое серебряное кольцо, оставил отпечаток жука, как на броши, которую отдал Молл.

Гетти.

Огонь и пыль, все так запуталось.

Богач постучал по воску.

— Печать моих родителей. Скажи Яно, что тебя послал Веран, и все остальное рассказано в письме. Сможешь сделать это?

— Да, сэр. Я могу.

— Безопасно и тихо? Тебя ждет новый дом в Алькоро, если сможешь.

Глаза Сайфа почти загорелись.

— Да, сэр! Я могу, да, сэр.

— Отлично, — он вручил ему письмо, и Сайф сунул его глубоко в седельную сумку. — Увидимся в Пасуле.

Сайф кивнул и быстро сунул ногу в стремя Черноглазой. Он перекинул ногу через лошадь и схватил поводья.

Я не сдержалась, схватила его за рубаху, пока он не погнал лошадь вперед.

— Сайф.

Он посмотрел на меня, энергия без мозгов.

— Да?

Я не знала, что сказать, чего еще не говорила.

Я просто не хотела, чтобы он уезжал.

— Помни смазывать арбалет, — сказала я. — Он заедает.

— Буду! Пока! Пока, сэр! — он повернулся в седле и крикнул. — Пока, Седж!