Солнечный щит

Я не сразу понял, что она заговорила. Ее голос был хриплым. Она могла мало говорить, но в моквайском слове для «да» не было согласных.

— Ты знаешь, кто на тебя напал? — спросил я.

— Найм, — сказала она.

Я склонился вперед.

— Кто?

Она посмотрела на Ларк, сложила ладони как скобки.

— Найм.

Понимание проступило на лице Ларк. Она стиснула зубы.

— Я должна была понять, — сказала она на моквайском. — Женщина с одним глазом. Когда она увидела мое клеймо… я должна была понять.

Тамзин кивнула, но я все еще не понимал.

— Что понять? — спросил я у Ларк.

Она покачала головой и перешла на восточный.

— Когда я столкнулась с той женщиной в пустыне, она заметила мою метку и тут же напала. Я тогда не задумалась об этом, многие люди в пустыне меня не любят, но теперь это понятнее. Она была Наймом. Они — безумные фанатики, для них люди, работающие по контракту, — низшие члены общества, без достоинства, словно мы делаем это из-за лени или беспечности, — она посмотрела на Тамзин и спросила на моквайском. — У нее была изогнутая татуировка?

Тамзин кивнула и указала на лодыжку.

— Некоторые Наймы, не все, но верные — получают татуировки, — сказала мне Ларк. — Два полукруга, они не соединяются, как на круглой метке рабов. Их метка не полная. Открытая.

— Без привязи, — сказал я.

— Да.

Я уставился на нее.

— Я о таких не слышал.

— Таким никто не захотел бы хвалиться при дворе, — Ларк держала баночку меда, чтобы Тамзин снова зачерпнула его ложкой. — Они ведут себя нагло среди своего вида, но в большом обществе на них смотрят свысока.

— Это… ужасно. Но и хорошо. Это ответы, — я посмотрел на Тамзин и перешел на моквайский. — Мы знаем, кто на тебя напал, и она уже мертва. Ты в безопасности, и Яно в безопасности. Двор…

Но Тамзин качала головой. Она осторожно вытащила ложку изо рта и прикрыла глаз ладонью, все еще качая головой.

— Женщина с повязкой? — спросил я. — Она мертва, бандит ее убил…

— Это была не она, — вдруг поняла Ларк. — Хочешь сказать, что это не она напала на тебя? Не она ранила?

Она опустила ладонь и кивнула.

— Не она, — повторила она, кривясь от боли.

— Не она, — я был ошеломлен. — А другая женщина? В коридоре? — я старался не думать об огне на ее коже.

Тамзин снова покачала головой.

— Яно получал послания с угрозами от крупного мужчины с ножом, — сказал я. — Это был кто-то похожий?

Она снова покачала головой.

Я прикусил губу. А я-то думал, что Тамзин знала, кем был предатель при дворе.

Кто все еще был при дворе.

— Значит, тот, кто это сделал, — сказала Ларк на восточном, озвучивая мои мысли. — Тот, кто все задумал…

— Все еще там, — согласился я.

Мы молчали миг, Тамзин потягивала воду, съела еще ложку меда.

— Ну… думаю, мы разберемся, — сказал я. — Яно ждет нас в Пасуле. Может, он нашел ответы. Он будет рад, что ты жива… что?

Она медленно и с болью закрыла глаза. Ее брови сдвинулись.

— Что такое? Ты не хочешь увидеть Яно?

Она открыла глаза, но смотрела не на нас. Она смотрела мимо нас на звездное небо. На ее лице было нечто близкое к смирению. Мы с Ларк переглянулись. Стоило задавать вопросы, на которые можно было ответить «да» или «нет».

Ларк оглянулась за горизонт.

— Почему бы нам не уехать дальше? Стоит проехать как можно дальше, а потом отдохнуть, когда солнце встанет. Если искры от огня попадут на равнины, огонь быстро потянется по земле. И я не знаю, не пошел ли за нами Доб.

Я взглянул на нее.

— Он убежал? Я думал, что видел тела…

— Он был на земле, когда я вбежала в дом. Но его не было там, когда я вышла, — она отвела взгляд. — Я убила того, у которого не хватало зуба, и я добила того, которого ты ударил банкой.

Ее голос был сухим, но не совсем ровным. Я не хотел никого убивать. Теперь я понимал, что и она не хотела.

Она посмотрела на меня, лицо было мрачным, в саже и крови.

— Уходим отсюда.

— Ладно. Тамзин, нужно проехать немного дальше. Хорошо?

Она кивнула и попыталась закрыть баночку меда. Я закончил за нее. Ларк потушила свечу и сложила вещи в мою сумку. Пока она приводила лошадей, я расстегнул плащ и укутал в него Тамзин.

— Не против поехать со мной? — спросил я.

Тамзин закрыла глаза и слабо покачала головой. Ткань моего плаща шуршала, ее ладонь появилась из складок. Она раскрыла ладонь. Жест благодарности моего народа. Наверное, где-то в моквайской книге описывалась восточная культура. Я сжал ее ладонь.

Ларк привела мою лошадь.

— Забирайся. Я подниму ее.

Я залез в седло, но Ларк не стала склоняться к Тамзин, а коснулась моего колена.

— Ты в порядке? — спросила она. Луна была половинкой и низко на горизонте, но озаряло ее глаза. Она была словно создана из неба.

— Да, я в порядке.

— Ты устал, — сказала она. — Там было ярко.

Что-то дрогнуло в моей груди, и это был не стыд, а что-то теплее.

— Сейчас я в порядке.

— Скажи мне, — она сжала крепче. — Скажи, если будешь не в порядке.

Я кивнул.

— Хорошо.

Она отпустила и склонилась. Она подняла Тамзин, передала ее в мои руки. Она была почти невесомой, как птица. Я прижал ее к груди и взял поводья. Ларк забралась за свою лошадь, медленно и скованно. Я надеялся, что ей не было больнее, чем она показывала.