Солнечный щит

Пока что все сценарии воссоединения с Яно заканчивались доброй помощью, но с долей испуга, это если он не отпрянет мгновенно. Что я буду делать, когда его глаза расширятся от шока, когда его ладони замрут, потянувшись ко мне? Он и люди вокруг него могли принять брак короля и ашоки, если его правильно подать. Но теперь власть и умения пропали. Он любил красивую певицу с хорошими словами и удобным несчастным прошлым. Не разбитую девушку с врагами при дворе.

Я поправила хватку на угольке, но не писала. Веран посмотрел на меня, на страницу, ждал.

За ивами раздался раскат грома.

Топот сапог, и Ларк села. Ее черная краска размазалась с одной стороны, бандана сползла с губ. Она испуганно посмотрела на небо. Она выругалась на восточном. Веран ответил, наверное, спрашивал, стоило нам переждать бурю.

Она встала и вышла из укрытия, щурилась, глядя на тучи, а потом повернулась и поднялась по камню, пропала из виду. Мы слышали, как от ее сапог падают камешки.

Ее голос вдруг разрезал воздух, резкий, как плеть. Веран вскинул голову, выпалил ответ. Они оба говорили слишком быстро, чтобы я могла понять.

Я потянула его за рукав.

— А?

— Бандит с прошлой ночи, — сказал он. — Доб Грязь… он поймал наш след, — он крикнул Ларк наверху. — Далеко?

Она ответила, и он перевел:

— Около мили.

Ларк спрыгнула с навеса, сапоги хрустели на земле.

— Нужно быстро ехать, — сказала она мне. — Ты в порядке?

Это было важно? Я взяла ее за протянутую руку, сжала пальцами татуировку воды на ее коже. Она подняла меня на ноги и ждала, пока я отыщу равновесие.

— Поедешь со мной? — спросила она. Ее моквайский был не очень внятным, грубым, но не из-за спешки, а потому что она учила его от низших слоев общества.

Я посмотрела на нее — она была на фут выше меня. Ее лицо было обветренным, в веснушках от жизни под солнцем в Феринно, у глаз были морщинки. Но глаза были ясными. И я поняла, что то, что посчитала яростью ночью, было ближе к бесстрашию, пугало только то, что она принимала неудачи.

Я кивнула, и она отошла к лошадям. Веран двигался по площадке под навесом, потушил костер, бросил вещи в сумку. Я старалась помочь, готовилась к поездке на лошади. Прохладный воздух летел от туч впереди. Я вышла под солнце, прищурилась, глядя на горизонт за нами. Фигура двигалась в миле от нас, спешилась рядом с конем. Он смотрел на каменистую землю, а потом выпрямился и повернулся в нашу сторону.

Наш побег стал охотой.

42

Ларк

Тамзин провела грязным пальцем по земле рядом с собой.

ПОЧЕМУ ОН ЕДЕТ ЗА НАМИ? — написала она.

Я не сразу перевела буквы на земле, а потом не сразу придумала правильный ответ, пытаясь при этом защитить мешок с едой от дождя. Мы пригибались в роще сосен — чем ближе мы были к Пасулу, тем больше таких рощ было вокруг. Мы были в паре миль от города, но дальше была открытая земля, и нам нужно было дать лошадям отдохнуть перед попыткой проехать там — особенно Джеме. Она была сильной, и Тамзин весила мало, но груз на ее спину давил не ровно, так что ей было неприятно, как и мне. Я потирала бедра, затекшие от того, как я отклонялась, чтобы Тамзин ехала удобнее. Крыс спал как убитый, ему было сложно поспевать за лошадьми.

— Дорога для карет, — объяснила я, дав ей последнюю из мягких булочек с луком Верана. Она отломила кусочек, и я с трудом сдержалась, чтобы не доесть самой. — Доб хочет получить дорогу. Я разозлила его. Он знает, что я одна.

«И ранена», — мрачно подумала я. Тот удар мотыгой был поводом, из-за которого он так смело преследовал нас. Я осторожно подвинула плечо. Кровь можно было назвать чужой, но боль обжигала от попытки поднять щит. Я хотела арбалет, так можно было бы выждать и выстрелить в него, пока он ехал за нами. Я хотела думать, что мы могли оторваться от него, особенно под дождем, но если дойдет до боя…

Раздался гром. Я с тревогой взглянула на небо. Оно сильно потемнело за последние десять минут, и я надеялась, что эта буря пройдет мимо, как часто бывало, что ее унесет ветер. Но тучи не рассеялись, и наша дорога вела нас ближе к темному центру. Так что мы попали между Добом с одной стороны и молнией с другой. Обычно я выбрала бы бурю, но боль пронзила плечо. Я стиснула зубы.

Тамзин заметила. Она задела мое плечо, приподняв бровь.

— Я в порядке, — сказала я. Моквайский давался все проще после разговоров в седле. Она рисовала буквы на моей спине пару раз, в основном просила воды. Во время короткой остановки она исправила мою ошибку, настойчиво указывая пальцами. Я говорила «ты вкусная» вместо «не за что», и это заставило меня задуматься о прошлых набегах в Пасул.

Она провела ладонью по земле и написала:

ВЕРАН НЕ МОЖЕТ БИТЬСЯ?

Я оглянулась. Веран был у края рощи, следил за тропой, ведущей к нам. Если Доб еще ехал за нами, он появится оттуда. В одной руке Веран держал нож, который я бы украла у него в первый день, если бы знала, что он у него есть. Другой рукой он рассеянно чесал Крыса, растянувшегося у его колена.