Солнечный страж

Мой дар откликнулся в груди привычным сиянием, и я присела рядом с моим несостоявшимся убийцей.

– Ты напугал меня, Лейс. – Я коснулась его дрожащих плеч. – Но думаю, ты бы не смог.

– Я жалкий трус, – согласился эльф, кусая губы, – но если бы… если бы я…

– Но ты не выстрелил, – перебила я его. – А теперь, прошу, уходи скорее, пока сюда не пришли!

– Ты должна сказать ему! – Лейс схватил меня за руки и в отчаянии заглянул в лицо. – Прежде чем ты уедешь – скажи!

– Нет! – крикнула я и оттолкнула его. – Он убьёт тебя!

Я поспешно набросила мантию, подхватила небольшую сумку со всем, что может понадобиться в дороге, и в последний раз оглянулась на предателя, благодаря которому моя жизнь уже никогда не будет прежней. Гаэлас был прав: есть вещи, от которых безвозвратно меняется душа.

– Прощай, Лейс, – сказала я через силу и вышла из покоев.

– Тогда я сам скажу! – крикнул эльф мне вслед. И долго ещё этот крик отдавался в моих ушах, пока я бежала вниз по гулкой лестнице.

Глава 17

Высокие и тяжёлые ворота открывались медленно, нехотя, но когда они наконец распахнулись, мне в лицо ударило мартовское солнце. На миг я ослепла, и всё закружилось перед глазами: белые с золотым флаги, алые одежды стражей, фырканье и ржание коней. Хранители во главе с командиром гарнизона сдержанно поприветствовали стражей и окружили повозку, крытую шкурами, в которой должны были доставить спасённого эльфа. Я сжимала руку Гаэласа и никак не могла отыскать в этой кутерьме Эдвина: стражи были все незнакомые. Воздух вокруг дрожал от окриков всадников, тёплого дыхания и солнца, и всё происходящее казалось мне каким-то видением на грани сна и яви. Слишком непривычно и ярко, слишком громко говорили люди, и – неожиданно я поняла это – я отвыкла, что понимаю все слова, что говорят стражи.

Раздался звонкий стук копыт, и во двор влетела ещё пара великолепных коней, несущих на своих спинах мужчину и женщину. Я ахнула про себя, узнав обоих: это были Эдвин и его напарница, огненная волшебница. Её притороченный к седлу посох сиял золочёной верхушкой, у лошади на лбу была белая звёздочка. Пока Эдвин отдавал распоряжения своим людям, женщина спрыгнула наземь и быстро оглядела собравшихся. Мне захотелось опустить глаза, спрятаться на груди моего эльфа, но было уже поздно: стражница заметила меня и стремительными шагами миновала разделяющее нас расстояние.

– Далеко же ты забралась, Сония! – воскликнула она, пронзая меня взглядом и затем переводя взор на Гаэласа. – Надеюсь, эльфы хорошо обращались с тобой?

А потом подошёл он – Эдвин Сандберг, и мне захотелось провалиться сквозь гранитные плиты площади в беспросветный подземный мир, где живут слепые духи земли. Он с вызовом глянул на некроманта и лишь потом – на меня. Мне было не выдержать этот взгляд, я задохнулась от чувств и отвела глаза.

– Непросто было разыскать тебя, – сказал он. – Пришлось ввязаться в авантюру.

– Гильдия призывателей не забудет вашей помощи. – Гаэлас учтиво поклонился стражу, кивнув в сторону повозки, из которой уже выбрался пострадавший от инквизиторов маг.

– Это было не совсем бескорыстно, надо признать. – Эдвин улыбнулся, и его рыжий чуб вспыхнул на солнце. – Если бы не птица, принёсшая на хвосте добрую весть…

– Птицы связывают нити судьбы, – сказал Гаэлас по-эльфийски, и я, заметив лёгкое замешательство на лице капитана Солнечных стражей, перевела.

– Смотрю, ты не теряла времени в замке Хранителей, светлая девушка, – и он протянул мне руку. – Но пришла пора вернуться в мир людей.

– Дайте мне минуту, пожалуйста, – тихо сказала я, коснувшись ладони стража. Он кивнул и отошёл на пару шагов назад.

И тогда эльф обнял меня, а я обвила его шею руками и уткнулась в меховой ворот мантии, вздрагивая от душивших меня слёз. Некромант провёл по моим волосам рукой и, склонившись к моему уху, сказал на языке эльфов:

– Я буду всегда помнить тебя, любовь моя… До самой последней минуты.

– Гаэлас, я никогда тебя не забуду. – Я подняла голову и посмотрела в его глаза, тёмно-серые омуты с чёрной каймой по краю.

– Мне только жаль, что ты не взяла ни кольца, ни ожерелья на память об этой зиме, – прошептал он.

– Память в моём сердце, – сказала я в ответ и поцеловала его в последний раз, на один только миг прильнув к его губам.

Он отпустил меня со странной, рассеянной улыбкой. Я ничего не сказала ему про Лейса, и у меня не было сил размышлять, правильно я поступаю или нет. Быть может, я совершила ошибку всей моей жизни, оставляя случившееся только между мной и эльфом-предателем. В глубине души я знала, что хрупкий и нервный Лейс окликнул меня по имени потому, что не смог бы выстрелить мне в спину. И уж тем более он не смог бы сделать этого, глядя в моё лицо.

«Тогда я сам скажу», – явственно отдалось в моих ушах, и в этом выкрике мне мерещилась какая-то очень важная подсказка. Что-то очевидное, чего я никак не желала замечать, утонув в печали расставания. И вовсе не совесть эльфа помешала ему нажать на спусковой крючок, а нечто во мне, заставившее его испугаться. Белый огонь или что-то другое, чего я о себе до сих пор не знаю?