Солнечный удар

– А вот и адресат таинственного письма, – сообщил Жаров следователю.

Тот достал свой блокнот и списал с дисплея номер.

– Еще один документ, – подал голос оперативник из комнаты.

Пилипенко и Жаров выглянули из кухни. Рука в белой перчатке демонстрировала коричневую книжицу.

– Павлова И.С., – прочитал оперативник. – Сотрудница московского детективного агентства «Лунный Флинт».

* * *

Больше ничего существенного найдено не было, но и найденное казалось вполне достаточным для построения новых версий.

Пилипенко уединился на балконе, глубоко задумавшись. Жаров видел его сгорбленную спину на фоне ярко блестящего моря, Медведя и двух косматых кипарисов. Журналист и сам пытался соображать, но головоломка никак не складывалась.

Итак, Инна Павлова, профессиональный сыщик, женщина, оснащенная по последнему слову техники, специально приехала из Москвы, чтобы следить за Лизой Донцовой. Утром 15 июля она подсыпала ей яд, вероятно, в толчее кафе, где Лиза завтракала со своим спутником Щегловым. В то же утро произошло непредвиденное: Щеглов и Лиза расстались, мужчина отвез ее на новую квартиру. Павлова продолжала следить за нею, сидя на камне над пляжем, вероятно, для того, чтобы своими глазами увидеть, что «солнечный удар» довел дело до конца. В этот момент появляется еще один непредвиденный фактор – молодой человек, тайный любовник Лизы. Об этом свидетельствует разломанный медальон, одна половинка которого была у Олега, другая, найденная на пляже – возле тела Лизы. Все его показания не в счет, они были любовниками, это очевидно.

Олег не насиловал девушку: зачем мужчине насиловать собственную любовницу? С другой стороны, зачем воровать у любовницы сумку? И кто же, наконец, изнасиловал умирающую девушку, кто и зачем надругался над мертвым телом? В какой момент и зачем Павлова спустилась на пляж? До убийства или после? И кто такая Агния, и какой смысл письма Лизы к этой женщине?

– Идем в гостиницу, – прервал размышления Жарова Пилипенко, войдя в комнату с балкона. – Еще один вопрос к Щеглову, и дело будет закончено.

* * *

В холле отеля «Под Медведем» было пусто и сумеречно. Едва Пилипенко и Жаров вошли, как двери за ними снова распахнулись, и на пороге возник парень в бейсболке. Через плечо у него висела сумка, вроде почтальонской, но эмблема на ней говорила о том, что парень работает в фотоателье.

– Вы не подскажете, – спросил он, очевидно приняв Пилипенку и Жарова за постояльцев отеля, – как мне найти господина Щеглова Степана Сергеевича?

Пилипенко сделал шаг в его сторону, сойдя со ступени лестницы, и спокойным голосом произнес:

– Щеглов Степан Сергеевич – это я.

Молодой человек просиял дежурной обворожительной улыбкой и сунул руку в свою сумку.

– Фирма «Недремлющее око» благодарит вас как одного из наших лучших клиентов. Вот ваши фотографии. Вы можете выбрать те, что считаете подходящими. За те, которые вам не понравятся, мы, разумеется, денег не возьмем.

– Я беру все, – сказал Пилипенко и развернул свой бумажник.

– В таком случае, с вас двадцать один шестьдесят.

Пилипенко достал две десятки и пятерку. Парень надеялся на чаевые, но следователь молча смотрел на него, ожидая, когда тот отсчитает сдачу и выдаст квитанцию.

– Трудно будет провести расходы через бухгалтерию, – сказал он, когда парень ушел, – но надеюсь, что эта маленькая афера небесполезна… Ого! – воскликнул он, вытащив фотографии. – Да это и есть последнее звено, как в теории Дарвина. Смотри.

Пилипенко протянул пачку фотографий Жарову: журналист пролистал ее. Это были обычные фото парочки, суда по заднему плану, сделанные на улице Рузвельта, где и размещалась фирма «Недремлющее око». Вероятно, за два дня до расставания, за два дня до убийства Щеглов и Лиза прогуливалась по вечерней Ялте, и фотограф поймал их на улице, прямо перед своим ателье.

Несколько фотографий представляли их вместе в обнимку, две были сделаны по отдельности: Щеглов, облокотившийся о ствол пальмы, Лиза в той же позе, у той же пальмы… У Жарова защемило сердце: через день разыграется трагедия, девушка, хитро сощурившая глаза, соблазнительно улыбающаяся, эта некрасивая несчастная девушка будет жестоко убита.

Жаров вернул фотографии другу.

– Зря ты выложил свои деньги, – сказал он. – Лучше отдать эти фото Щеглову, на добрую память.

– Так ты ничего не заметил? – удивленно воскликнул Пилипенко.

– А что? – удивился в свою очередь Жаров. – Дай-ка мне еще раз посмотреть.

– Нет, – отрезал следователь. – Пусть будет один ноль в мою пользу.

Они поднялись по винтовой лестнице и вышли в коридор третьего этажа. Следователь постучал в дверь номера Щеглова, и за дверью послышалось угрюмое «Да!»

– Дайте мне ваш мобильный телефон! – с ходу, безо всяких приветствий, бросил Пилипенко.

– Зачем? – удивился Щеглов.

– Дайте, я должен посмотреть.

– Какая в этом необходимость? – упирался Щеглов.

– Я вынужден повторить, – холодным голосом произнес Пилипенко, – что в любой момент могу задержать вас. И тогда все ваши личные вещи будут досмотрены автоматически.

– Ну, хорошо, – Щеглов протянул следователю свой аппарат.

Пилипенко потыкал пальцами в клавиши.