Солнечный ветер

Такая же печальная участь постигла одну из базовых категорий земного бытия. Различные, ненавидящие друг друга системы, явно противостоящие и считающие одна другую воплощением тьмы и мракобесия, пользуются, тем не менее, одним и тем же принципом, базовым для нашего мира. Каждая из систем признает тайный и явный смысл данного понятия, но его божественное происхождение представители этих систем трактуют абсолютно по-разному и каждый – в свою пользу. Число "три", цифра 3, тройка, тройственность, святая троица, триада, магический треугольник – все эти и многие другие образования производны от одного из ключевых принципов земной реальности. Речь идет о трехмерности нашего мира. Каждая из систем, обратившая внимание на эту базовую категорию, не только дает ее свое название, но и предлагает свою собственную трактовку. И ладно бы только предлагала, так нет же – навязывает! Не признает ничего другого, не хочет и слышать о других, очевидных смыслах. Все иные интерпретации называет ложью, искажением, заблуждением, ересью и так далее. Тем самым, этими же определениями каждая из таких систем характеризует себя по отношению к единой Божественной реальности. Христиане трактуют Святую Троицу достаточно узко: Отец, Сын и Дух Святой. Однако настоящие отцы христианства, искренне любящие его и тем самым спасающие от гибели и продлевающие его жизнь своими трудами, видя настоящую глубину данного понятия, безуспешно пытаются привить эту глубину всему христианскому мировоззрению. Христианство уже исчерпало весь свой духовный иммунитет. С самого своего основания любой, кому попадали в руки священные некогда тексты, считал своим долгом сделать им собственную прививку, оставить на слове Божьем и свою отметину, внести свой вклад в гибель святого послания. Благодаря этим многочисленным и беспорядочным инъекциям на теле христианства не осталось живого места. Естественно, это тело начало болеть и распадаться на части. Но дело не в этом. Дело в том, что сами христиане запутались в своих же священных текстах. Так ограничили и зашифровали изначальную истину, что теперь при всем желании своих же, впрочем, немногочисленных, добровольных спасателей, найти ее не может никто. В то время как она лежит на поверхности в ожидании непредвзятого взгляда, не искаженного догматической святостью, взгляда, лишенного бельма эксклюзивного права на трактовку общих для всех истин. Путь не только христианского, но и любого другого уважающего себя богослова в идеале всегда состоит из тех же трех этапов: уход в дебри бесконечных искажений и трактовок "святых старцев", понимание того, что эти суждения не отражают всей истины и третий этап – попытка выбраться из глубин искажений и все-таки добраться до настоящих глубин своей же веры. Нужно сказать, что немногие из отцов церковного слова проходят этот путь в полном объеме и без потерь. Основное большинство останавливается где-то посредине. Те же, кто проявляет поистине героические усилия в борьбе с собственными заблуждениями, объявляются официальной церковью либо святыми, либо вероотступниками. Все зависит от случая, от сиюминутного "духовного расклада" внутри церковной иерархии. Канонизация или анафема – вот путь искателей Духа в христианстве. О третьей составляющей, а именно о том, что этим человеком двигало желание вернуть своей вере былую силу, церковь, конечно же, "забывает". Ибо давно уже живет и "развивается" не Духом Божьим, а грубыми тварными инстинктами церковного тела. Впрочем, так обстоят дела не только в христианской церкви. Тело церкви – это не церковные иерархи, это ее прихожане. Дело церкви – это то, как организована жизнь простых верующих. Слова, какие бы глубокие корни они не имели, ничего не значат, если они не опираются на реальные дела.