Солнечный ветер

– Пока они не могут объяснить природы и механизмов данного феномена. Во время моей последней встречи с директором Института, он обмолвился о том, что человек использует лишь несколько процентов от общего потенциала своего мозга. А таких индивидуумов, как Ритвицкий, природа наградила возможностью использовать гораздо больший процент. Поэтому у нас и созрело предложение поменять экипаж.

– Как же он это делает? Как ему удается угадывать события? Рассчитывает их вероятность?

– Ритвицкий тоже не смог внятно ответить на этот вопрос, Иван Дмитриевич. Думаю, он и сам точно не знает, как все это работает.

Сербин не глядя взял чернильную авторучку и, задумавшись, принялся крутить на ней колпачок. Очнувшись и все еще продолжая сомневаться, он неуверенно спросил:

– Как полагаете, не поздно менять местами космонавтов? Основной экипаж, должно быть, уже настроился на полет. Дублеры, соответственно, рассчитывают полететь в следующий раз.

– Настрой у экипажей одинаковый. Кроме того, и те, и другие прошли абсолютно идентичную программу подготовки – здесь я проблем не вижу, – парировал Береговой.

– А в чем вы ее видите?

– В отсутствии на борту космической станции Ритвицкого.

– Объясните, Георгий Тимофеевич – я не совсем понимаю, – попросил Сербин.

– Во-первых, неопознанный космический объект продолжает периодически появляться возле нашей орбитальной станции. За последний месяц служба дальнего радиолокационного контроля зафиксировала четыре его пролета в опасной близости от «Салюта». Поэтому мы считаем, что было бы неплохо, если бы Ритвицкий предупреждал о его визитах и их последствиях. Во-вторых, в феномене Владислава Ритвицкого существенную роль играет расстояние. По его признанию, находясь на Земле, предсказывать происходящие на станции события гораздо труднее. Физически труднее. И мы сами стали свидетелями, как он едва не терял сознание во время подобного предсказания.

– То есть использовать Владислава Аркадьевича на Земле в качестве помощника – не самая лучшая затея?

– Совершенно верно, – подключился к разговору Анисимов. – Мы неоднократно беседовали с ним по поводу его возможностей. Он сказал буквально следующее: «Происходящее в соседней комнате или в здании напротив я определю с вероятностью девяносто девять процентов и даже назову имена незнакомых мне людей, а также цвета их одежды. Причем сделаю это почти без напряжения, разве что пульс немного подскочит. Но если вы попросите меня рассказать, о чем накануне беседовали Президент США с Директором ЦРУ, то правильно я воспроизведу только четверть сказанных фраз. А потом неделю буду приходить в себя».

Помимо вопросов формирования экипажей, у Берегового имелась масса других обязанностей, и общение с Ритвицким в основном легло на плечи Анисимова. Посему на большинство вопросов, связанных с феноменом новичка, отвечал именно он.

– А как Ритвицкий в плане подготовки? – постепенно сдавался председатель комиссии. – По вашему замыслу он должен заменить бортинженера, но он ведь летчик и не имеет столь глубоких технических знаний, как выбывший из-за травмы напарник Сергеева.

– Да, по специальности Владислав Ритвицкий – летчик. Но человек он чрезвычайно толковый, обладающий прекрасной памятью и способностью быстро обучаться, – парировал Анисимов. – На прошлой неделе он экстерном сдал экзамены за первый год обучения в Центре. И, доложу я вам, по всем предметам получил высший балл.

– Неплохо, – удовлетворенно кивнул Сербин. И подвел итог совещания: – Ну что ж, товарищи, если Ритвицкий успеет должным образом подготовиться к полету, то лично я не против вашей идеи с заменой экипажа.

Анисимов воодушевленно посмотрел на Берегового. Тот понимающе подмигнул.

– Предлагаю проголосовать. Кто за экипаж Сергеева, прошу поднять руку, – оглядел присутствующих председатель. Посчитав голоса, подытожил: – Единогласно.

* * *

Ровно через сутки из того же кабинета вышли Сергеев с Ритвицким. Только что начальник Центра подготовки объявил им о том, что со вчерашнего дня они стали основным экипажем, а старт из-за увеличения срока подготовки перенесен на две недели – на вторую половину января.

Стучавшая по клавишам печатной машинки секретарша прервала занятия и едва заметно улыбнулась Сергееву. Улыбнулся в ответ и он.

– Ирина Викторовна, задержите ребят, – прогудел селектор.

Кандидаты остановились. Из кабинета выскочил Анисимов.

– Парни, еще один важный момент, – сказал он и кашлянул в кулак.

Космонавты оказались как раз возле столика секретарши, а заместитель Берегового неторопливо расхаживал перед ними, не зная с чего начать…

Пока он раздумывал, Сергеев незаметно сунул руку в карман кителя. Спустя несколько секунд его ладонь вытолкнула на столик перед Ириной большую шоколадку.

Та снова улыбнулась и накрыла ее только что отпечатанным приказом.

– Ребята из основного экипажа еще не извещены о переводе в дублеры, – начал Анисимов. – Вы должны понимать, каково будет их состояние, когда мы сообщим о решении руководства. Поэтому просьба вести себя с ними максимально корректно.

– Само собой, Николай Павлович, – ответил за экипаж Сергеев.