Солнечный ветер. Книга вторая. Младший брат

Когда-то в Элегейе император Траян принимал персидского ставленника царя Партамасира. Тот снял с головы золотую диадему, протянул ее Траяну в знак покорности и готовности подчиняться римским законам. Но у цезаря были другие планы, он намеревался превратить Армению в провинцию и потому не принял диадему, а армянскому царю вместе со спутниками приказал удалиться из лагеря. История стала широко известной, потому Севериан в какой-то степени желал ее повторения. Только ему не нужна была чужая диадема, он намеревался унизить противника, заставить его пасть на колени перед мощью римского оружия.

Хорошие дороги в этих местах, куда еще не добрались римские инженеры, отсутствовали, и потому колонна войск двигалась медленно, поднимая пыль. Осень стояла сухой и теплой, дождей долго не было. Севериан въехал на один из пригорков, пропуская мимо легионеров. Он вглядывался в ту сторону, где в синей дали высились громады гор и где впереди была Элегейя с ее длинными каменными стенами.

Нет, они не станут защищать город, они его обойдут и устремятся навстречу врагу.

Чем дольше он всматривается, тем горы кажутся ближе. Они уже не такие огромные, неприступные, холодные. Севериану чудится, что там, за грядой высоких снежных вершин не каменистая и дикая Армения, а его родная Галлия с широкими полями, густыми лесами и теплыми реками. Там город, в котором он родился, там его родное место, куда он отправится потом, закончив службу на благо империи. Его грубое лицо озарено закатным дружеским светом, и он на коне в пурпурном плаще легата сам кажется посланцем солнца, а ведь небесное светило нельзя победить.

К вечеру римское войско достигло небольшой возвышенности с ровной поверхностью покрытой усыхающей травой. Место показалось Севериану подходящим, чтобы разбить временный лагерь.

«Зовите инженеров легиона, – приказал он трибунам, – пусть ставят палатки. И пошлите разведку вперед. Нам надо знать на каком расстоянии находятся проклятые персы».

Однако Севериан не предполагал, что через десяток миль от него, только освещенная вражеским солнцем, на пригорок въехала любимая царица Вологеза Нефтис и тоже обозревала двигающихся на битву лучников, катафрактов, неторопливо идущих пеших бойцов. Она была честолюбивой и коварной, она тоже рассчитывала на победу, которую дарует ее мужу бог Ахурамазда.

Так в лучах умирающего солнца два войска неудержимо двигались навстречу друг другу, навстречу выпавшей судьбе. На алтари храмов уже были принесены необходимые кровавые жертвы, ритуальные молитвы озвучены, искупительные дары переданы жрецам и только время должно было бесстрастно рассудить чьи боги сильнее: римские или парфянские, сын Юпитера Марс или Веретрагна, сын Мазды.

В последних уходящих лучах блестел золотой орел легиона, значки центурий и медные трубы римлян. Развевались на ветру парфянский флаги. На них скалились волки с хвостами змей. Это Запад и Восток снова сошлись в столетнем непрекращающемся споре, разрешить который они были не в силах.

Наводнение почти не затронуло усадьбу Авидия Кассия, находившуюся за городом вниз по течению Тибра. Некоторый ущерб, конечно, возник. Вилик недосчитался пятерых рабов, трудившихся в полях. Их тела, наверное, унесло в море. Двух быков смело с моста, и они полетели в бурлящий поток воды так, что даже туш не нашли. Еще затопило поля с пшеницей и часть яблоневого сада. Однако все это было делом поправимым.

Кассий на коне объехал свои владения и пришел к выводу, что отделался легко, не как некоторые соседи, полностью лишившиеся домов и пастбищ. Мост и часть затронутых рекой построек он восстановит, а рабов купит новых. Нужно только поехать к храму Кастора у Форума.

С тех пор как умер его отец Гелиодор, в прошлом секретарь императора Адриана и бывший наместник Египта, минуло уже три года. Еще при его жизни Кассий женился на дочери известного юриста Волузия Мециана, которого высокого ценил цезарь Марк Аврелий и у которого учился премудростям юриспруденции. Мециан был одним из самых уважаемых сенаторов, ведал государственными библиотеками при Антонине Пие, а теперь занимал пост префекта Египта.

Веттия оказалась тихой послушной женой, родившей ему двух мальчиков. Первого он назвал как отца Авидием Гелиодором, а второго в честь тестя Авидием Мецианом. Сейчас Веттия снова была беременна и Кассий, вынужденный воздерживаться от ночного возлежания с женой, с неким брезгливым чувством пользовался молодыми рабынями.

За прошедшие годы он не оставил своих отношений с императорским домом, в особенности с Луцием и Фаустиной. С Марком же он не был столь близок из-за разницы в возрасте, и в целом, не разделял его взглядов на жизнь. Партия войны никогда не нравилась наследнику Антонина, а Авидий Кассий являлся ее ярым сторонником.