Солнечный ветер (СИ)

— Ну, здравствуй, племянник! Ты прости, что беспокою в такой момент, самому неудобно вас прерывать, уж больно картинка мелодраматическая получилась у вас на этой скамейке. Нет, нет, ты головой-то не верти, а главное вверх не поднимай, а то и лярва твоя догадается, какая птичка над вами летает! А зачем нам ее догадливость сейчас, да? Это дела между мной и тобой, ее не касаются. Я ж не виноват, что другой любящей родни, кроме тебя, у меня нет, а помощь ай как нужна.

На то, чтобы справиться, Назару понадобилось несколько мгновений. Реакция тела опередила реакцию, происходившую внутри головы — он улыбнулся еще шире и накрыл Миланкину ладошку больной рукой, согревая пальцы.

— Да, момент ты выбрал неподходящий, тут прав, — ответил он. — Что там у тебя?

— Молодец, соображаешь. В общем, слушай внимательно и запоминай. Сейчас и твоя девка, и твое отродье у меня постоянно на виду. Ты не знаешь, где я, а я всегда знаю — где они. Каждую минуту могу тебе расписать, если хочешь. А руки у меня длинные — из любой дыры дотянуться могу. Помнишь же, как я дичь стрелял. Сейчас Милана — дичь, понятно?

— Понятно. От меня что надо?

— Помочь мне убраться подальше ко всеобщему удовольствию. Но на это деньги нужны. Мои счета арестованы, из страны уйти без гроша я не могу. А материальное обеспечение для безбедной старости мне как пенсионеру положено, так? И я о том смолоду думал. В общем, деньги припасены, в Рудославе. Но там ментов нынче пасется многовато, так что доставать тебе. Времени у тебя, чтоб добраться, — до завтра. Телефон держи рядом — буду давать инструкции. И не вздумай привести за собой полицию или кому-то сказать. Повторяю: Милана каждый день у меня на глазах. Одно неверное движение — и нет Миланы. Или, может быть, Данилы. Тебе из них кого потерять жальче, а?

— Я тебя услышал.

— Ощетинился? Зря. Бабы тебя погубят, Назар Шамрай. Но это уже точно не мое дело. Не перезванивай, сам наберу. До созвона.

— До созвона, — эхом отозвался Наз, но этого Стах уже не услышал. Отключился первым.

И короткий гудок, возвещающий об окончании вызова, отозвался в нем взрывом. Он все еще сжимал пальцы Миланы. И не замечал, как сильно пульсирует в ладони от напряжения.

— Ты замерзла совсем, — хрипло сказал он.

— Нормально, — отмахнулась она и озабоченно спросила: — Что-то случилось?

— Да. Мы уехали на сутки раньше, а там без меня беда приключилась. Придется в ночь ехать… неважно. Ты очень красивая сейчас, ты знаешь об этом?

— Ты же пообещал, — нахмурилась она.

— А я и не сегодня. Я в ночь. После того, что произошло с Даней, я все равно не смогу остаться у вас. Ты же это понимаешь, да?

— Даже если и так, мы могли бы поехать к тебе, — подалась она к нему. — Ты, между прочим, ни разу не приглашал нас в гости. Кого-то все-таки прячешь?

— Кошку, — прошептал Назар, прижимая ее к себе крепче. И осторожно оглядываясь по сторонам в поисках источника опасности. Но отовсюду на него смотрели только черные провалы между ветвями деревьев и фонари, зажигающиеся над головами. Это было отвратительно. То, что Стах видел. Видел самое сокровенное. И он бы охотно сгреб Милану в охапку и уволок в подъезд, только бы с глаз этого извращенца, но и сделать ничего не мог. Оставалось только болтать. Да он и болтал какую-то дичь, не целуя ее, хотя чувствовал — она хочет. Она очень хочет. — Ее зовут Марта, она была совсем не котенком, когда прибилась ко мне. А сейчас так вообще карга. Я вас позову, вас обоих и даже с Грыцем. Но сейчас мне правда придется уехать. Там авария, вроде, кто-то пострадал… мне нужно с инженером связаться, охрану труда подключить, собрать специалистов. Не получится по-другому сейчас.

Она вздохнула. Некоторое время молчала, не желая разрывать их объятие, в котором ей было уютно. Чувствовала, как в ней нарастает волнение от того, что очень скоро придется расстаться, когда они только-только разобрались в себе. Кажется, разобрались. Но по крайней мере, ей стало куда легче дышать после этого разговора.

— Я тогда пойду к Даньке, — облизнув губы, шепнула Милана. — Попробую с ним поговорить.

— Попробуй. Но решения пускай принимает сам, ладно?

Дождавшись ее кивка, Шамрай поднялся и взял Милану за руку. Ее движения были чуть суетливые, немного робкие, а он и сам бы мог позволить себе робость и суету, если бы не понимание, что сейчас ему подбивать итог. Итог всей его прошлой жизни — с матерью, со Стахом, с собой. Когда она встала, ветер сорвал с головы капюшон. И он не отказал себе — прижался губами к макушке, вскинув глаза к небу…

… ну здравствуй, дядя Стах. Хорошая у тебя птичка. Зоркая. Как это Костя пропустил только…

Над ними кружил квадрокоптер, шум которого перебивали звуки с проезжей части. Не так, чтобы слишком высоко — все как на ладони. Был бы с собой дробовик из-под сиденья минивэна — коптеру бы каюк. Но у Назара уже слишком давно не было совсем никакого оружия. Извел все.

Он ухватил Милану за руку и повел к дому, продолжая что-то болтать. Уже у подъезда, под козырьком, когда остановились перед входной дверью, он еще раз взглянул на нее и тихо спросил: