Солноворот

— Это тебе не в куклы играть, — возвращая на свое место вспотевшего Игоря, улыбаясь, сказала Маринка. — Но ты не падай духом. Ты должен научиться и чувствовать себя вполне в своей тарелке.

— Я уж и то вроде поднавык, — ответил застенчиво Игорь. — Будешь танцевать — опять меня бери, — шепнул он, краснея.

— Так ведь кавалер должен приглашать.

— Ладно, научусь, тогда и сам приглашу…

Месяц для Игоря пролетел, будто одна неделя. Давно ли он начинал учиться танцевать, — и вот — она уезжает в город. А тут еще это непредвиденное собрание, на которое приехал сам Дружинин!

Собрание кончилось далеко за полночь. Выйдя из конторы, Игорь свернул в переулок к большому пятистенку Купоросихи, подумал, что все же надо перебраться от нее на другую квартиру, уж больно нудная эта старуха. Поднявшись на крыльцо с точеными балясинами, он отодвинул задвижку, на цыпочках, чтобы не разбудить ворчливую хозяйку, прошел в избу-боковушку, разделся и лег на кровать…

Рано утром, когда Игорь еще спал, к Купоросихе прибежали бабы и затараторили о новостях. Старуха, узнав, что ее постояльца якобы хотели выбрать председателем колхоза, удивилась и в то же время обрадовалась: «Эвон как его ценят, а я-то думала…»

Усадив словоохотливых баб, Купоросиха выбежала в сени, приоткрыла дверь в боковушку:

— Не даем ведь и соснуть-то тебе, Игорий Иванич. Пришли вон наши женки и все заявляют в один голос, тебя бы надоть, а не Аннушку в председатели… Шел бы в контору.

Ничего не понимая, Игорь молча вскочил и стал одеваться.

Он хотел было идти в МТС, но тут и в самом деле прибежали за ним. Аннушка Рослякова собирала колхозных бригадиров, а какой же может быть разговор без бригадира тракторной бригады?

— Ну, вот видишь. Игорий Иванич, — обрадовалась старуха. — Говорила, что не управиться Аннушке. Выпей вон молочка стаканчик, да и беги шагистей туда. Помогать колхозу — так помогать.

Когда Игорь вышел, Купоросиха подошла к окну и, проводив его пристальным взглядом, вздохнула: «Молод еще, не покладист…» — и вдруг спохватилась:

— Бегите, бабы, милушки, в контору, я сейчас же за вами притопаю!..

Она надела полушубок с вылинявшим лисьим воротником, набросила на голову пуховый платок и, хлопнув дверью, заторопилась следом за бабами.

— Тебе чего. Домна? — спросила Аннушка, когда Купоросиха в сопровождении баб вошла в контору.

— Как чего? На собрание приглашали.

— Так это вчера вечером собрание-то было.

— А Игория Иванича почему сегодня звали?

— Он бригадир тракторной бригады.

— Брегадир… А ему, может, в председателях надо ходить?

Но тут произошло совсем неожиданное — встал сам Игорь, высокий, широкоплечий, и шагнул к старухе:

— А ну, не мешай работать!

— Это я-то не мешай? — попятилась Купоросиха, но тут же поняла, что начала играть не с той карты. — Да разве мне собрание ваше надоть? Провались оно пропадом. Я пришла услуги свои предложить, да ладно… Спохватитесь еще…

Купоросиха повернулась и, блеснув новыми резиновыми сапожками, скрылась в дверях.

В тот же день Игорь к Купоросихе не вернулся. Как только кончилось собрание, он оседлал лошадь и верхом поехал в Талицу. Добрался он только к вечеру. Остановившись у Лукерьиного дома, он поднялся на крыльцо, постучал в дверь, с нетерпением ждал, вот-вот выскочит навстречу Маринка, но в дверях показалась сама Лукерья.

— Уехала наша квартирантка, еще утречком уехала, — сказала она.

Игорь молча спустился с крыльца и побрел по темневшей на снегу тропинке. У арки остановился, бросил взгляд вдоль дороги, с тоской подумал: «Как же теперь быть?»

Вернувшись в райком, Дружинин сразу же собрал членов бюро: надо было рассмотреть несколько вопросов и в первую очередь решить, кого послать на курсы председателей колхозов.

— Вроде как и есть желающие поехать, а посылать некого, — сказал он озабоченно, перебирая стопку заявлений. — Пожалуй, самый подходящий из всех — Матвей Глушков.

— Но ведь он, не забывайте, провалился на конференции, — пробасил прокурор и отбросил свое тучное тело на спинку стула.—Думаю, будет ли с нашей стороны последовательно?

— В порядке перестраховочки, что ли? — спросил Кремнев.

— Не то чтобы в порядке перестраховки, но все же…

— А чего же нам опасаться? — вопросом на вопрос ответил Дружинин. — Глушкова мы все знаем. Всем известно, как он провалился. Но работал-то, прямо скажу, честно. Чего же мы будем держать его на карантине? Опыта ему не занимать, энергии хватит.

— Конечно же, это не Сыромятин, — отозвался Кремнев.

— Кстати, что будем с ним делать, с Сыромятиным?

Члены бюро понимающе переглянулись. Откладывая сыромятинское заявление в сторону, Дружинин сказал:

— Не та кандидатура.

Но тут неожиданно продолжил мысль Дружинина второй секретарь райкома Юрий Кой-ков:

— Я согласен — не тот человек. А все же, поскольку требуют троих, может, и послать его? Авось да к нам в район и не вернется.

— По рецепту: на тебе, боже, что нам не гоже? — усмехнулся Дружинин. — А я вот считаю. на курсы надо ехать кому-то из нас. — И он окинул взглядом членов бюро, сидевших за длинным столом, плечо к плечу.